Лучше и не сказать.
Письмо «небрату»
-Ты столько твердил, что я Человек. Наконец, я и сам поверил в это.
- Ты говорил, что убьешь меня? Встань, когда с тобой говорит Человек!
И вовсе незачем было так тужиться, сочинять стихи на чуждом для тебя языке. Мы бы тебя и на мове поняли, там же не мысли главные, а эмоции, как у Окияна Ельзи. Все равно получилось хреново. За рифмы типа: «золото – Молотова», и «братьями – по матери» у нас виршеплетов еще во времена Тараса Шевченко посылали, именно что «по матери». Да и с логикой там проблемы – как применение коктейля Молотова отрицает латинскую мудрость о ценности молчания? В смысле; «Вот подпалю тебя бензином, ты у меня заорешь!»? Ну да, наверное…
Впрочем, с логикой у вас, свидомых, отродясь проблемы. Взять хоть ваш гимн. Как бы это вам объяснить - утверждение о том, что где-то что-то «не вмерло», вовсе не означает, что оно там есть. Может, уехало куда, и вмерло в другом месте, а может, и не было его там никогда. Ни славы, ни воли.
Может, и вообще ничего не было, а только кажимость одна. Вон, мы про вас всегда думали, что вы спеваете гарно, а за вас литовцам петь пришлось. Может, конечно, им на 24-ом году независимости больше и заняться нечем, как петь про Россию на русском же языке, но как-то это нелепо. Сколько вы с ними ни строите из себя самостоятельные нации, а остаетесь в нашем внутреннем дискурсе, где-то на уровне бабки Новодворской. Да и песни про плохую Россию на фоне подаренного и отстроенного русскими, а потом удушенного требованиями Евросоюза Клайпедского порта, не очень убедительны.
В общем, ни к чему это все было. Что ты нам не станешь братом, и без этого было понятно. Зачем мне брат с сиськами, я что, таец какой-нибудь? Но и сестрой ты мне тоже не нужна – у нас в семье таких дур отродясь не водилось.
Не годитесь вы, подстилки фашистские, нам в родню, ни по стати, ни по повадкам. Никогда мы не глумились над трупами врагов, не вырывали им глаз и не резали голов – это вы от своих польских и немецких хозяев научились. А может, они вам так генетику подправили, пока отсыпались на ваших девках. Никогда мы не ставили побежденных на колени. У нас врага или убивали сразу, или прощали, принимали к себе. Оттого и живут среди нас по сей день Поляковы и Шведовы, Куртье и Суворовы, Мурзовы и Немцовы, давно забывшие, что когда-то их предки пришли к нам с мечом. Оттого и сражались с нами плечом к плечу представители некогда побежденных народов. А поставить других на колени мечтает только потомственный холоп, сам всю жизнь проводящий в пыли у барских сапог.
Любите вы нас называть рабами, заявлять, что мы, мол, не настоящие русские, а так, помесь из татар с жидами. Это в вас комплексы бурлят. Знаете, что ни свободными, ни русскими вы никогда не были. Все, в ком было что-то от истиной Руси, уже давно здесь – у вас остался только шлак.
Первые ушли на север, в леса и болота, к комарам и медведям, сразу же после взятия Киева Батыем. Все, кто не готов был жить в постоянном страхе набега, все, кто не хотел отдавать своих жен и дочерей в уплату за свою жизнь. Они унесли с собой настоящую русскую речь, оставив вам пользоваться мешаниной из тюркизмов, полонизмов, венгеризмов и еще черт знает каких -измов по числу ваших многочисленных господ.
Они унесли с собой русский богатырский эпос, былины об Илье Муромце, Алеше Поповиче, Добрыне, Никите Кожемяке. Там эти баллады сохранились нетронутыми до 19 века, а вы их и вспомнить не смогли. Ваш герой – казак Гонта, который резал вас как скот вместе с вашими польскими хозяевами.
Они ушли, чтобы вернуться. Стиснув зубы, платили дань в Орду, но каждую сбереженную копейку пускали на укрепление государства, чтобы никогда не повторился кошмар завоевания. И они вернулись, вернув себе дань с лихвой и дойдя на Юг, Запад и Восток так далеко, что и Чингис-Хану не снилось. А вы как были, так и остались холопами. И даже когда мы вас получили в нагрузку к польским землям, не за что было вас от польских панов освобождать – ничем вы нам не помогли. Когда мы брали Казань и Астрахань, мусульманам запрещалось быть помещиками над православными. А для вас и такого мы сделать не могли – вы же сами предали даже веру, перейдя, кто в униатство, кто в католичество.
Нашим предкам было тяжело, может, даже тяжелее чем вам, которых грабили все, кто мог дотянуться. Но они были в своей стране. И поэтому, как бы туго им ни было, не они к вам бежали, а вы к ним. Все из вас, кто не хотел жить под панами, бежали на Восток, кто в Сечь, а кто и еще дальше. Так и бежали, пока не вывелся в вас дух свободы вчистую, так что даже казаки уже не считали вас своими, а брали, как законную добычу, наравне с татарами. Из-за этого Екатерина вынуждена была даже отселить казаков на Кубань, подальше от быдла, которое они привыкли грабить. Так что когда вы сейчас рядитесь в казаков, это даже смешнее, чем евреи, кричащие «Слава Украине!» перед портретом Бандеры.
В общем, как сказал бы один наш «Брат» - не брат ты мне, гнида бандеровская. Накой нам такие братья, которые о родстве вспоминают тогда, когда им надо – набить за них кому-то морду, денег одолжить, или газ по бедности со скидкой продать. Зачем нам братья, собирающие гуманитарную помощь и посылающие добровольцев любым бандитам, лишь бы те русских резали? Зачем нам такая родня, которая ради собственной выгоды продает оружие тем, кто нас собирается убивать? Проживем и без вас, спасибо. Вот сейчас заберем все свое и всех своих настоящих братьев, а в том, что останется – живите, хрен с вами.
Вы нам не то, что не родственники – мы разные биологические виды, как кроманьонцы и неандертальцы. Скрещиваться еще можем, а вот ужиться – нет, кто-то должен другого сожрать. Сидели бы вы тихо, может быть и пронесло бы, сховались бы где-нибудь в Канаде. Но раз вам неймется – прошу к столу.
Так что очень хорошо, что вы перестали к нам проситься в братья и стали в открытую смешивать нас с говном. Злее будем. А то ведь мы отходчивые, и когда вы по своей привычке опять начнете проситься под руку сильного, могут у нас найтись добрые души, которым захочется вас пожалеть. Вот мы им тогда все ваши песни про то, кто кому небрат, а кто кому раб, и прокрутим. Для отрезвления, так сказать.
