На
Мадагаскаре что ни животное – то новый вид, что ни растение – то
редкость. Лемур ай-ай не исключение в этом списке, он одновременно и
отдельный вид приматов и редчайшее животное на планете.
Большинство
сведений об этих удивительных созданиях поступило к нам от Джеральда
Даррелла, который не просто познакомился с этими лемурами на
Мадагаскаре, но и всей душой привязавшегося к маленьким существам. Он
даже написал книгу о своем путешествии в поисках руконожек (так иногда
называют этих приматов), название книги говорит само за себя: «Я и
ай-ай». Не будем перетягивать одеяло на себя и предоставим слово
великому натуралисту, знатоку природы, преданно и горячо любившему
каждое создание:
«...Он спустился ко мне по веткам из темноты. Его круглые
гипнотизирующие глаза сияли. Похожие на ложки уши вертелись туда-сюда
независимо друг от друга, как радары. Белые усы подергивались и
шевелились, точно антенны. Черные руки с тонкими, пожалуй даже
утонченными, пальцами — из которых третий был особенно вытянут, —
изящно цеплялись за ветки, подобно тому как изящно бегают по клавиатуре
пальцы пианиста, играющего сложную пьесу Шопена. Он был похож на
ведьминого Черного Кота из сказки Уолта Диснея; впрочем, вы, возможно,
сочли бы его за пришельца с Марса, прибывшего на летающей тарелке —
если, конечно, таковая когда-либо оттуда являлась. Короче, вообразите
ожившего и выбравшегося из лесной чащобы героя Кэрролловой Страны чудес.
Он спустился ко мне на плечо, заглянул в лицо своими большущими
сияющими глазами и пробежал длинными пальцами по моим волосам и бороде,
словно заправский парикмахер. Присмотревшись к его нижней челюсти, я
обратил внимание на огромные, похожие на резцы зубы — они все
приближались; я спокойно сидел и ждал, что же будет дальше. Он издал
короткий фыркающий звук вроде "гхм", а затем опустился ко мне на колени.
Его внимание привлекла моя трость — он пробежался по ней пальцами,
будто по флейте. Затем наклонился вперед и дважды аккуратно куснул ее
своими огромными зубами, едва не перекусив пополам. Но, к его великому
огорчению, там не нашлось никаких личинок, и он вернулся ко мне на
плечо и снова нежно, как тихий бриз, погладил мне бороду и волосы.
Потом, к немалой моей тревоге, нашел мое ухо. "Вот уж где, — подумал
он, — скрываются огромные и необычайно сочные личинки жуков". Он
осмотрел ухо, как гурман изучает меню в ресторане, и запустил туда свой
длинный палец. Я испугался, что сейчас оглохну, — вот, Бетховен, тебе и
товарищ по несчастью, подумал я. Но, к своему удивлению, я едва
почувствовал, как его палец искал в моем ухе желанные лакомства. Не
обнаружив ничего сочного и ароматного, он еще раз разочарованно хмыкнул
и удрал обратно во тьму ветвей.
Так состоялась моя первая встреча с ай-ай, и я понял, что это одно
из самых невероятных существ, которых мне посчастливилось встретить. Но
существо это нуждалось в помощи — и мы должны были помочь ему. Дать
исчезнуть с лица земли этому удивительному и загадочному животному
представлялось столь же немыслимым, как, например, сжечь картину
Рембрандта, устроить дискотеку в Сикстинской капелле или снести
Акрополь, чтобы соорудить на его месте отель "Хилтон".
Тем не менее ай-ай, удивительное создание, которое обрело почти
мистический статус на Мадагаскаре, по-прежнему находится под угрозой
исчезновения. Это животное волшебное — не только с биологической точки
зрения, но и в сознании малагасийского народа, среди которого оно
обитает и, к несчастью, погибает. Когда это странное существо было
впервые описано в 1782 году[1], в нем обнаружилась такая путаница
анатомических признаков и качеств, что долгие годы ученые не могли
сойтись во мнении, что же он собой представляет. Очевидно, его нельзя
было отнести к обыкновенным лемурам, и одно время его причисляли к
грызунам из-за мощных зубов. В конце концов порешили: пусть ай-ай
останется ай-ай — одним из лемуров, но при всем при этом уникальным
жителем нашей планеты, не похожим ни на какое другое создание. Он был
выделен в особое семейство и окрещен звучным именем Daubentonia
madagascariensis.
Мадагаскар — остров, полный магии и всевозможных табу, называемых
здесь фади. В каждом уголке острова свои "фади", и потому
неудивительно, что такой сверхъестественный продукт эволюции, как
ай-ай, наделялся магическими силами, разнившимися от деревни к деревне,
от племени к племени. Кое-где, если зверька находили близ деревни, его
считали предвестником смерти и, следовательно, самого обрекали на
смерть.
Если на глаза попадался маленький ай-ай — это считалось
предзнаменованием, что в деревне умрет ребенок. Если крупное животное
со светлой шкурой — значит, под удар попадал человек со светлой кожей,
если с темной — темнокожий. В других деревнях существовало несколько
иное поверье: если кто найдет и убьет ай-ай возле своего дома, а затем
подбросит труп на задний двор соседу, то тем самым он отведет от себя
несчастье. Сосед же должен, в свою очередь, подбросить труп другому,
тот — следующему, и так далее, пока он не будет выброшен на дорогу на
страх прохожим. В других местах, убив ай-ай, его связывали за руки и за
ноги рафией и вывешивали при въезде в деревню; когда труп начинал
разлагаться, его скармливали собакам. В иных деревнях высушивали
третий, самый длинный палец ай-ай, и местный колдун использовал его для
добрых или злых чар. Таким образом, возникло поверье, что такая причуда
эволюции, как ай-ай, обладает волшебным пальцем.
Но самая главная угроза для ай-ай таится в другом. Поскольку жители
Мадагаскара и ныне бесшабашно продолжают самоубийственную политику
землепользования, при которой все новые участки животворного для страны
леса вырубаются и сжигаются под посевы, не только ай-ай, но и многим
другим уникальным созданиям грозит гибель. Одно время считалось, что
ай-ай уже исчез с лица земли, однако его нашли, но, к сожалению, почти
все участки леса, где он обитает, находятся под угрозой исчезновения.
Тем не менее волшебных чар ай-ай хватило на то, чтобы идти наперекор
судьбе. Поскольку сузилась его естественная среда обитания, он
приохотился к тому, что взамен насадил человек, — плантациям кокосовых
пальм, сахарного тростника и гвоздичных деревьев. Своими мощными зубами
он разгрызает кокосовые орехи, выпивает содержащуюся в них жидкость и,
пользуясь средним пальцем как крючком, выскребает недозрелую мякоть,
похожую на желе. Он нападает на плантации сахарного тростника, и от его
зубов тростник становится похожим на некий средневековый музыкальный
инструмент. Он раскусывает гвоздичные деревья, выискивая личинок жуков.
Представьте же себя на месте деревенского жителя, чье существование
зависит от каких-нибудь пяти кокосовых пальм, крошечного участка под
сахарным тростником да полудюжины гвоздичных деревьев, — тут ай-ай
становится отнюдь не магической, а реальной угрозой вашему
благополучию. Стало быть, или убьешь его, или сам помрешь с голодухи.
Поскольку никто и ничто не мешает истреблять леса, то и те крошечные
участки, где еще обитают ай-ай (вынужденные вести описанный выше
бандитский образ жизни), обречены. Остается надеяться, что все же будут
введены более щадящие методы землепользования, которые вытеснят
нынешнюю разрушительную систему. Но сейчас, во имя спасения ай-ай как
вида, нужно отловить несколько особей для содержания в неволе. На
случай, если этот вид совсем исчезнет в дикой природе, у нас должен
быть запас этих животных, которых можно будет выпустить в их
естественную среду обитания (если, конечно, она тоже не будет
окончательно уничтожена)...»
К большой радости биологов и людей, неравнодушных к судьбам
животных, в апреле 2005 года в Бристольском зоопарке родился детеныш
ай-ай. Мать отказалась его кормить, но он вполне справился с этим –
начал принимать корм из рук людей. Появилась надежда, что ай-айский род
не иссякнет, и когда-нибудь в мадагаскарских лесах снова будет
раздаваться осторожное постукивание длинного пальца по коре и
недовольное «гхм».
Источник:
