Владимир Антонов – бывший владелец украинского CitycommerceBank, ныне находящегося на попечении у Фонда гарантирования вкладов, а в прошлом – один из богатейших людей России и Прибалтики. Как банкир Антонов несколько лет работал с Meinl bank AG – одним из учреждений, где финансисты из стран бывшего СССР открывают корреспондентские счета
В 2012 году суд Великобритании наложил арест на активы Антонова в размере 492 млн евро – в связи с проблемами, возникшими у банка Snoras, ранее принадлежащего олигарху. Сегодня Антонов находится в Великобритании под подпиской о невыезде. Forbes связался с предпринимателем, пребывающим в Лондоне, по Skype. В интервью Антонов рассказал о своем опыте взаимодействия с Meinl Bank AG.
– Вы несколько лет сотрудничали с Meinl Bank AG. Как вы считаете, почему именно этот банк участвует в схемах по выводу капитала из стран бывшего СССР, в том числе – из Украины?
– Meinl продает стандартные продукты, в том числе – фидуциарные. Информации о том, что банк принимал участие в выводе средств, у меня нет. Да я и не думаю, что это возможно. Банк подконтролен австрийскому банковскому надзору, и если бы он где-то что-то вывел, то уже бы, наверное, не существовал. Австрийский надзор – это достаточно жесткая организация. Если бы у банка были какие-то нарушения, о них давно бы уже все знали.
– Однако еще в 2008 году появилась информация об аресте самого Юлиуса Майнла V в связи с рядом финансовых операций. Тогда его отпустили под рекордный залог в 100 млн евро. Также его банк упоминался как участник схемы, связанной с Latvijas Krajbanka и Витас-Банком в России.
– Эта информация была, но она не соответствовала действительности в полной мере. Например, в Москве собственники Витас-Банка сами присвоили себе депозиты, а потом проиграли суды (в РФ продолжаются процессы по делу Витас-Банка. – Forbes). Судебные процессы по Latvijas Krajbanka не завершены, и пока что комментировать эти события нецелесообразно.
– По украинским неплатежеспособным банкам Meinl Bank AG списывал средства с корреспондентских счетов в счет погашения долгов перед третьими лицами – кипрскими компаниями.
– Скорее всего, деньги были заложены по каким-то обязательствам, поэтому их и списали.
В тему:
– Но это же схема по выводу денег. Не де-юре, но де-факто…
– Схема может быть разной. Де-факто могут быть разные причины возникновения фидуциарных отношений у банков. Например, в КонверсБанке это было так: я поставил 50 млн евро на счет «Конверс Групп Украина» и дал распоряжение группе разместить эти деньги в банк Meinl для последующей выдачи кредитов. Таким образом, КонверсБанк на себе не нес никаких рисков, так как эта операция изначально была фидуциарной.
Далее, скорее всего фидуциарное распоряжение было изъято из банка. Поскольку фактическим владельцем украденной «Конверс Групп Украина» стал господин Тумовс (Рейнис Тумовс – один из владельцев банка перед введением временной администрации. – Forbes). Он, вероятнее всего, отразил этот остаток как «живой», и впоследствии просто списал его себе в карман из средств банка. (Редакция уже обращалась к Рейнису Тумовсу с просьбой об интервью и комментариях и готова предоставить бизнесмену такую возможность. – Forbes).
– Мы говорили о репутационных рисках. Но если банк в Австрии или другой стране получает распоряжение кредитовать под залог корсчетов, которые, по сути, являются деньгами вкладчиков, неужели не возникают подозрения по этой операции? Неужели это не противоречит если не букве, то духу закона?
В тему:
– Это нормальные фидуциарные операции. По Украине вопрос в том, что у вас невозможно нормально кредитовать в валюте. У вас вообще валютные операции ограничены. Поэтому возникает спрос на валютное кредитование извне.
По духу закона – если закон написан так, что он убивает бизнес, то мы говорим вообще об идиотизме. Вопрос ведь не в том, что это деньги клиентов, а в том, что банкир в Украине не отобразил статус этих денег в отчетности так, чтобы австрийский банк видел природу этих денег. Если украинский банк не отобразил в отчетности фидуциарный кредит, то это проблема вашего регулятора. Meinl получил подписанное распоряжение от первых лиц украинского банка. Как тогда у австрийского банка должен был появиться повод замораживать операцию? У Meinl есть все документы о том, что он все сделал правильно. Если украинский банк все операции до конца не отобразил и не раскрыл всю информацию перед Meinl, то это вопросы к украинскому банку.
– По вашим ощущениям, есть ли у надзора желание прикрыть схему с кредитованием под корреспондентские счета?
– Эта схема – вопрос к надзору. Если проверяющий заходит и видит остаток на корсчете в любом банке, он вправе подойди к swift и послать туда сообщение: «подтвердить остаток». И подтвердите, что он не заморожен, не заблокирован. Ответ приходит через 5 минут.
Вопрос украинского Национального банка нужно было адресовать не банкам, а Meinl Bank AG, а еще лучше – австрийскому регулятору. НБУ имеет право послать запрос в австрийский регулятор – комиссию по надзору за финансовым рынком Австрии. Она, в свою очередь, высылает запрос в Meinl. И просит раскрыть информацию по остаткам на корсчетах – есть ли среди них замороженные или отягощенные обязательствами. Meinl обязан ответить своему регулятору, а австрийский регулятор высылает ответ НБУ. Вся картинка становится понятной. Это очень просто.
В тему:
– Тогда в чем был смысл опрашивать украинские банки по Meinl Bank AG?
– Видимо, у регулятора была какая-то информация, поэтому он запросил ответы в банках. Почему он обратился в банки – я не знаю. Выше описана процедура, как это нужно делать.
– Пожалуйста, объясните – опрашивая украинских банкиров, я слышала: «Не пишите об этом!», «Это плохая информация» и так далее – в отношении Meinl. Но зачем финансистам так реагировать, если Meinl Bank AG – это просто уважаемый австрийский банк?
– Это зависит от того, у кого вы спрашивали. Может быть, они что-то там у себя начудили, не рассказали Meinl. Потому что если Meinl против этих остатков выдавал кредиты, то их проверял кредитный комитет Meinl, комплайнс, риски, и совет директоров банка. Если банк Meinl некорректно был использован банкирами, то это их проблема, а не проблема Meinl.
В тему:
– На ваш взгляд, есть ли активные конкуренты у Meinl Bank AG в Украине?
– Насколько я знаю, украинским банкам достаточно сложно открыть корреспондентские счета в западных банках. Если Meinl был активен, то, естественно, все толпой туда пошли. Так же, как в «Райффайзен». Почему «Райффайзен» – номер один по корреспондентским счетам для бывшего СССР? Потому что он открывает эти счета, а остальные – не открывают.
– Почему банки ограничивают открытие корреспондентских счетов для бывшего СССР?
– Потому что мы – emerging markets, а сейчас – сверхemerging markets. Мы (Российская Федерация) – под санкциями. У вас – война. Западные банки предпочитают не связываться с регионами, где есть подозрения или возможности для отмывания, коррупции и так далее.
– А Лихтенштейн сильно конкурирует с австрийскими банками по институциональным сервисам?
– Я не сталкивался с лихтенштейнскими банками в этой сфере. Они очень сильны в private banking.
– Правда ли, что Meinl Bank AG перепродали то ли российским, то ли прибалтийским предпринимателям?
– Чушь полная. Акционеры банка сидят за углом от моего офиса в Лондоне. Как принадлежал банк Юлиусу, так и принадлежит. Попытки купить банк наверняка были. Но Юлиус никогда и не рассматривал такие возможности.
Собственники – не очень публичные люди. В 2008 году Юлиуса обвиняли в том, что пропала часть средств из asset management. Тогда его отпустили под рекордный залог. Он выиграл суды и доказал, что против него недобросовестные конкуренты в Австрии устроили войну. Возможно, это были его ближайшие конкуренты на рынке управления активами.
– Австрийский Unicredit, бывший Creditanstalt, тоже конкурирует с Meinl?
– Не могу сказать, мы не работали с этой структурой после ее покупки Unicredit. Австрийцы всегда были более гуманны к восточным рынкам. Например, когда они вступали в ЕС, им даже разрешили не соблюдать европейские принципы по банковской тайне и не вступать в НАТО. Соответственно, они всегда более-менее спокойно относились к странам экс-СССР. Во всех бывших республиках есть австрийские банки. У них не было «сверхаллергии» на нас, как у американцев. С ними всегда было удобно работать.
– Что вы понимаете под удобством?
– Русский язык, тарифы, cut-off-time, когда клиентские поручения можно выполнять до ночи. Открыть счет было всегда достаточно легко. Если сравнивать, например, с Deutsche bank, то там открытие счета – это целая история с географией. В Barklays открыть счет почти нереально. Поэтому мы и работали с Meinl. Плюс, у них удобные тарифы.
