Какие ошибки допустила Украина в информвойне с Россией и почему журналисты виновны в аннексии Крыма, НВ рассказал Павлюк Быковский, белорусский эксперт в области медиа. Накануне аннексии Крыма белорусский журналист и медиаэксперт Павлюк Быковский проводил контент-анализ крымских СМИ и собрал достаточно доказательств информационной войны, которая шла на полуострове. В ноябре в рамках Львовского медиафорума в одной панели с послом США в Украине Джеффри Пайеттом и журналистами New York Times и Die Zeit Быковский рассказывал, как выглядит и как должна выглядеть сама Украина сегодня в иностранных СМИ. О том, должна ли объявить информационную войну сама Украина и нужна ли пропаганда самим украинцам, он рассказал НВ.
Видит ли проблему информационной войны, развязанной Кремлем, незаинтересованный наблюдатель?
Происходящее несколько преувеличено называть войной, если учитывать ее определение, принятое в научной литературе. Если же понимать это на обывательском уровне, то Кремль действительно ведет кампанию, которая оправдывает действия России – но она, в первую очередь, направлена на население самой России.
Что касается Украины, здесь большее влияние имеют местные прокремлевские СМИ. Российская , прежде всего, достигла успеха с населением РФ. Часть украинских регионов имеет иммунитет против нее (это Западная Украина). Чем дальше на восток – тем обстановка с этим сложнее.
Мне приходилось делать контент-анализ крымских СМИ накануне аннексии, когда полуостров еще был под украинским контролем. Кроме газеты Кафа, они работали как будто с вражеским населением: распространяли лживую одностороннюю информацию о происходящем в Киеве. В таком ключе работали даже газеты городских властей. Неудивительно, что люди в Крыму стали разделять данную позицию.
Это была целенаправленная политика Кремля?
В Донецкой и Луганской областях присутствовали СМИ, занимающие украинскую позицию, хоть и меньшинство, в Крыму же – было полное единомыслие. Можно ли считать, что за этим стоит Россия? С одной стороны, не пойман – не вор, откровенных доказательств нет. С другой – нужно смотреть, кому это выгодно.
Меня удивило саморазоблачительное интервью Игоря Николайчука, сотрудника Центра оборонных исследований Российского института стратегических исследований, опубликованное в октябре 2014 года. Он заявил, что во время войны за Южную Осетию против Грузии Россия проиграла информационную войну. Независимые российские СМИ, по его словам, “стреляли в спины российским солдатам”.
Поэтому подготовку к украинской кампании в России начали, исключив возможность критики действий России со стороны российских журналистов. Влиятельные независимые СМИ должны были либо прекратить свое существование, либо проститься с костяком сотрудников и ввести цензуру. Часть маргинальных СМИ оставили, чтобы отслеживать настроения противника. Их влияние на общественное мнение – минимально.
Эта зачистка российских СМИ привела к тому, что события в Украине освещаются однобоко. Россиян убедили, что украинского государства никогда не существовало, что переход Крыма к России – торжество исторической справедливости.
Насколько адекватный по силе ответ дает украинская контрпропаганда и уместна ли она в журналистской деятельности?
Люди, которые привыкли к одному набору сведений, не захотели принимать другой, подготовленный по схожим шаблонам, но с противоположным знаком. Украинская контрпропаганда не была убедительной для тех, у кого было свое представление о происходящем, противоположное ей. Она оказывает слабое влияние на территории, подконтрольной пророссийским силам.
В ноябре 2014 года на II Львовском медиафоруме, где я выступал по данной теме, я заметил следующую тенденцию. Авторитетные украинские журналисты со сцены заявляли, что нельзя отходить от профессиональных стандартов. Но журналисты из зала, более молодые, особенно те, которые освещали конфликт в Донбассе, так не считали. Мне показалось, они не могли принять позицию старших коллег. Они отмечали, что по правилам качественной журналистики можно действовать в мирное время, но когда война идет – нужно переходить на пропагандистские рельсы. Им трудно объяснить, что нужно писать лишь о тех фактах, свидетелем которых ты был, опираться на несколько источников, давать высказаться противоположным сторонам, разделять факты и мнения. Сдержанный подход молодые украинские журналисты не хотят принимать. Это будет продолжаться долго. Когда болит, не хочется действовать по правилам, хочется сделать больно другому.
Можно ли назвать это логичной реакцией?
Это логичная реакция, но нездоровая. Украина долго жила с заказными материалами в журналистике, в том числе политическими. Это уже отравило восприятие и доверие к прессе.
После прихода к власти Ющенко влияние СМИ увеличилось. Но демократические принципы были быстро ограничены. При Януковиче вернулась заказная журналистика. Она очень схожа с пропагандой.
Читателю, которому нужны факты, а не вымысел и домысел, стало трудно искать достоверную информацию. Он начал искать ее в соцсетях. Это дает большую популярность страницам первоисточников – многие украинские политики активны там, Аваков и другие рассказывают, что делают, объясняют свои решения.
Это печальная тенденция, поскольку авторы в соцсетях не несут такой ответственности, как журналисты, и они априори необъективны, ведь у политиков, ведущих свои аккаунты, есть свои интересы. Но читатель выбирает меньшее зло и опирается на то, что считает первоисточником.
Может, украинцам нужна своя пропаганда, оппозиционная российской?
Не думаю, что она нужна, в том смысле как манипуляция общественным мнением. Мне кажется, что нормальная информационная работа государства, политиков, и общественных организаций, которые есть в Украине и находятся на патриотических позициях, не должна заставлять СМИ танцевать под их дудку. Журналист должен критически относиться и к тем, и к другим, и к третьим.
Для рядового читателя нужно сопереживание. Должны появиться форматы, где он это получит. Фокус должен быть не только на том, что болит у государства и что делать, чтобы его спасти, а на простых людей – то есть повестка дня с точки зрения простого человека.
Журналисты должны выйти из экскурсионного автобуса, где им гид рассказывает, что они должны видеть и как оценивать происходящее снаружи, и попытаться поговорить с людьми, которые реально живут в объекте экскурсии. Иначе журналист работает на стороне элиты, а не того человека, который платит свою гривну за газету.
