НЕмного про убийства....

ПИШУ КАПСОМ, ЧТО Б ВСЕ ЗНАЛИ: РАЗ КОНКУРЦА НЕ БУДЕТ, САМА ПИСАТЬ НЕ СТАЛА, НАГЛО (С)ПЕРЛА, НО ЭТО ТОЖЕ ПРО МЕНЯ!!

Она валяется под откосом без сознания. Вся в синяках и ссадинах. Это я

дернул стоп-кран в паровозе. Она с треском вылетела в окно, разбив его

при этом, разумеется. Я холодно смотрю ей вслед. Мне совершенно не

хочется идти проверять ее кости на предмет переломов.

Она уже ходила в гипсе полгода назад. В гипсовом воротнике... очень

потешно было наблюдать, как она косит вниз левым глазом, вся такая тощая

и нелепая в больничном халате. Косит , чтобы не промахнуться ложкой

мимо миски с кашей. Тогда мне даже не было ее жалко. Потому-что это было

тоже не в первый раз.

Два года назад она пыталась все изменить, сбежала из дому. Сбежала,

как дешевая прачка, с каким-то первым подвернувшимся алкоголиком. Мне

нет дела до того, что она делала все эти три месяца. Она вернулась и

точка.

Нет, она не терлась о мои ноги, не просила прощения.

А я тоже сделал вид, что мне все равно. Так мы с ней и прожили

некоторое время. Хуже всего, что мы не разговаривали. Я ведь ничего не

спросил, не упрекнул ни разу. А она и вовсе не решалась мне хоть что-то

сказать. Наверное, это жестоко, но я ни одного шанса ей так и не дал

тогда объясниться.

Она тоскливо пялилась в стену и ничерта не хотела есть. Мне пришлось

отвезти ее к морю. Мне как-то не по себе было от мысли, что длительная

меланхолия может привести к ряду патологических заболеваний.

Она немножко пришла в себя, загорела, ожила. А по приезду решилась

как будто больше никогда ей этот шанс не представился бы, зажмурила

глаза и выпалила про свою любовь.

Я думал - все. На этом месте придется ставить точку. Но я всего лишь

промолчал. Ни да. Ни нет... Она и не требовала ничего, приходила иногда,

по выходным. Была при этом мила и нежна.

Но ненадолго ее хватило. Наверное, у меня тоже бы крышу сорвало,

если бы из всей жизни мне дали бы жить только одни сутки в неделю. Это

так катастрофически мало! Я даже представить себе не могу ее терпение.

Беспредельное терпение.

А я только ходил за ней следом, кусал губы и думал, что мне нечем ей

помочь. А утром она проснулась похожая на вервольфа - с красными

глазами, всклокоченной шерстью и следами от пуль в правой ноге. Где ее

носило, и кто пытался ее пристрелить...не знаю.

Я снова увез ее на некоторое время - на нее это хорошо действует.

Она с таким нетерпением возвращалась, как ребенок восторженно тыкала пальцем в иллюминатор самолета, бегом бежала на автобус...

Ее безропотности хватило до лета. А летом она сломала шею, пытаясь

остаться хоть еще на день. А я ходил к ней в больницу и холодно

наблюдал, как она чирикает о своем будущем. Но в чем-то она была права.

Каждый сам себе выбирает - с кем ему жить и с кем умирать.

Она оказалась живуча на удивление. К новому году она вообще выглядела такой счастливой...

Это я, я затащил ее в поезд, идущий черти куда. Это я в тамбуре

пытался промыть ей мозги. Это я говорил ей, что так больше нельзя. А

потом я дернул стоп-кран.

Я спускаюсь под откос, в сырой утренний туман. Она уже открыла глаза

и робко улыбается. Я присаживаюсь рядом и ощупываю ее руки-ноги-ребра.

Все цело.

- А синяки мы замажем, - шепчу я ей, обнимаю и тащу наверх.

Я еле дотащил ее до вагона - она такая тяжелая, моя Личная Жизнь...