ВАЛКАРНА
Степь звенела,
содрогалась от ударов двенадцати тысяч конских копыт. Тысяча хазар о-трехконь
приблизилась к старому бургу на крутом берегу Великого Дона. мощные каменные стены
продолжались деревянными срубами, толсто обмазанными глиной. Там, вверху, под
самым небом, на заборолах,
уже стояли лучники. И едва хазары подошли на расстояние полета стрелы, как
застонали луки русов, щелкая тетивами по лучным рукавицам. Конники, попав под
смертоносный дождь, укрылись круглыми щитами и устремились к воротам бурга. Но
мост через ров был поднят, и это устремление стоило жизни нескольким воинам,
которые не смогли удержать коней на краю рва. Наступающие отхлынули, оставив
перед бургом десятка полтора убитых воинов и с полдесятка конских трупов.
Когда хазары
остановились, от бурга их отделяло примерно тысяча двести шагов. Вскоре от них
отделился всадник и, раскинув крестом руки, безоружный, поскакал к воротам
бурга. У рва он остановился, не опуская рук. Над частоколом надвратной башни
показалась голова в крылатом шлеме с забралом.
- Зачем
пришли?- голос был явно женский, молодой и мелодичный.
- Что в бурге
мужчин нет? Так впустите нас – мы лучшие у Шраэля Бен Леви, от нас дети будут
такие, каких вы от своих русов никогда не дождетесь!- хазарин насмехался над
собеседницей.
- Не болтай,
как женщина у колодца, а говори – зачем пришли.
- Открывайте
ворота непобедимому воину и мы сами возьмем то, что нам надо. Иначе Шраэль Бен
Леви возьмет все – вместе с вашими жизнями. Ваши мужчины не успеют вернуться от
реки Сюурлий – мы захватим бург!
Крылатый шлем
сверкнул солнечными зайчиками, когда женщина расхохоталась.
- Попробуйте!-
и по всей длине стены из-за частокола показались натянутые луки.
Хазарин
развернул коня и ринулся к своим. Те уже готовили вязанки хвороста, чтобы
забрасывать ров и наскоро сшивали штурмовые лестницы из молодых дубков.
Несколько раз
ходили хазары на приступ. Во рву, вперемешку с вязанками, лежали изрубленные и
иссеченные тела нападающих. Предводитель хазар зло грыз ус на отдалении от стен
бурга. Но и силы защитников таяли. Хазарские стрелы сбивали с заборола
замешкавшихся, впиваясь под венцы шлемов. Крылатый же шлем, казалось, был
вездесущ и неуязвим, хотя хазары в первую очередь пытались поразить его
обладательницу.
… Конунг,
уходя в поход на хазарские кочевья у реки Сюурлий, забрал всех воинов. В бурге
остались только старики и калеки. И женщины. Но женщины русов с детства были обучены
владению оружием, немалое число их было и в походных дружинах. И теперь они
воевали умело и отважно. Руководила ими конунгиня в крылатом шлеме. Уже больше
двух сотен хазар не проскачут по Степи: земной дух их отлетел в Степь небесную.
Но сумели хазары воспользоваться малым числом защитников и прорвались в бург с
иной стороны, поднявшись на стены по арканам, наброшенным на зубья частокола. В
жаркой перестрелке загнали они последних защитников бурга в надвратную башню.
На какое-то время бой затих – в бурге шел грабеж, а снаружи, приставив к
беззащитным стенам лестницы, споро лезли хазары. Две их сотни остались со
Шраэлем Бен Леви, который с ухмылкой смотрел на почти взятый бург. Вот уже мост
упал на свое место и тяжелые створки ворот из дубовых плах начали раскрываться.
И показалась
на башне конунгиня в крылатом шлеме, из-под которого струились по кольчужной
груди светло-русые косы. Повернувшись лицом к северу, она сказала:
- Рожденные от
льда и огня, Сварога светом осиянные, славой увенчанные, твои дети, Кром,
просят помощи. Не остави нас в наш смертный час, отче!
Последние лучи
солнца скользнули по ее фигуре, и Шраэль Бен Леви потряс головой, зажмурясь в
изумлении – показалось ему, что на башне стоит дева – валкарна русов в золототканой
одежде и с огненным мечом в воздетой к небу деснице. Вот тут и раздался за
спинами хазар жуткий волчий вой и грохот копыт. Шраэль Бен Леви оглянулся и тут
же пожалел, что раскрыл глаза – на него неслись полторы сотни волкоголовых
воинов на покрытых пеной и пылью конях. Хазарские сотни развернылись навстречу
противнику и помчались в сечу. Волкоголовые прорубились сквозь строй хазар,
развернулись и прорубились еще раз – третий не понадобился. Мало кто из хазар
остался жив, а кто остался – искал спасения в Степи, не жалея ни коня, ни
плеть. Шраэль Бен Леви лежал на земле, шлем его был прорублен вместе с головой
и черная кровь заливала округ него траву.
В бурге тоже
было заметно оживление – со стен посыпались хазары, не пытаясь спускаться по
лестницам. Тех, кто выкарабкивался изо рва, дорубали волкоголовые. А после
того, как пал последний хазарин, волкоголовые выстроились по двое в ряд и
направились в открытые ворота бурга. По мере приближения волчьи черты исчезали,
превращались из звериных морд в человеческие лица…
В бург
вернулся конунг со своей дружиной. Его воины – улфхедхинрры, разгромив хазар на
реке Сюурлий, успели спасти свой бург.
Когда ворота
бурга закрыли, среди хазарских трупов замелькали неясные серые тени. Это на
поле битвы пришли степные волки, привлеченные запахом свежей крови…
… Анечка спала в кресле, свернувшись
калачиком. А на журнальном столике рядом с ней лежал белокрылый шлем с забралом
– личиной, широко раскинув по полированной столешнице кольчужную бармицу…
Северский Донец.
Площадка вдоль стены для стрелков
обороняющихся.
р. Самара.
