Неудобные люди

Два маленьких человечка стояли около подъезда взявшись за

руки и задрав головы смотрели на окно находящееся где то наверху. На вид им

было лет шесть-семь и судя по виду – брат и сестра. Одеты в почти одинаковые

курточки голубенького цвета, брючки такого же тона, шапочки в цвет остальной

одежды. Только волосы у мальчишки были темные, а девчонка щеголяла копной

светло-русых волос разлетевшихся по плечам из-за запрокинутой вверх головы.

Лица выражали ожидание какой то радости. Знаете, так бывает.

Вот ты знаеш, что сейчас случится что нибудь очень хорошее и приятное, и тогда

выражение лица становится радостно-ожидающим.

Вот и они смотрели наверх в каком то радостном ожидании

чуда.

- Смотри, свет погас. Сейчас выйдет – толкнул пацан

сестренку вбок – давай в сторонке встанем, вот тут, около двери.

- Давай. А как ты думаешь, она нас узнает?

- Узнает! Точно узнает! – уверенность в голосе мальчишки не

оставляла места для каких либо других выводов.

Маленькая парочка отошла от стены, как два котенка

пристроились около подъездной двери и замерли в ожидании.

Я смотрел и завидовал им, таким трогательным, еще не

успевшим в этой жизни сделать ничего плохого, не успевшим нагрешить теми

грехами, которые оттягивают нашу совесть с каждым годом все сильней и сильней.

У этих самых маленьких людей еще все впереди, и слезы и горести, утраты и

падения. А пока они – котята.

Наивные, очень добрые и необыкновенно трогательные.

… В подъезде щелкнул электронный замок, дверь открылась и а

улицу шагнула женщина. Точнее слово «женщина» надо писать с большой буквы,

потому как Светка была яркой, стремительной и очень красивой представительницей

женского пола. И к тому же она была моя соседка. Общаться мы не общались,

только здравствуй да до свидания, когда вместе выходили из лифта на нашем

этаже. Скажу больше, я люблю женщин, а красивых особенно. Но вот к Светке я

испытывал какую то, совершенно необъяснимую, глухую антипатию переходящую в

раздражение, если общался с ней больше пары минут. Не знаю, что в ней было

такого, или во мне, но победить свою неприязнь я так и не смог. Но тем не менее

всегда вежливо здоровался и пропускал вперёд.

Вот и сейчас: - Добрый день!

- Привет, сосед! – Сверка как всегда стремительно и грациозно

перепрыгнула небольшую лужицу и уже было направилась в сторону припаркованной

машины, как ее догнал тихий, осторожный как шелест ветра в листве, шепот – Мам,

мамочка! А это мы. Мы все таки нашли тебя! Ты нас помнишь?

Светка остановилась и резко повернулась назад

- Да кто вы такие?! Сколько раз говорить , что бы вы ко мне

не приставали?! Сейчас полицию вызову, они вас в клетку запрут, что бы вы ко

мне не приставали!!!

И повернувшись ко мне – Да достали уже эти голодранцы!

Третий раз ко мне лезут! «Маааама, маааамомчка» –скривив губы передразнила

карикатурно растягивая гласные. Тьфу, бомжи малолетние! И эффектно

развернувшись на каблуках продолжила путь к машине.

Я закурил и посмотрел на детей. Жалко их конечно, но лезть в

чужой семейный конфликт я не собирался.

-Вот видишь – еле сдерживая слезы, она нас опять не узнала –

а ты говорил, что узнает. И не узнает. Никогда. Девчонка всхлипнула и

посмотрела вверх, на белое облачко, которое недвижимо зависло у них над

головой.

- Да нет, узнает – упрямо стоял на своем пацан – раз нас

отпустили сюда, значит узнает. Должна узнать!

- Нет. Слезинка, которая прозрачным хрусталиком скатилась по

детской щеке и упала на грязный асфальт была так же одинока, как и эти два

птенца жмущиеся друг к другу и глядевшие вслед женщине. – Не узнает. Иначе

зачем было ей нас убивать?

Я навострил уши. Что то тут было не то. Или дети во что то

играют, или может с головой у них что то?

- Не знаю… - не обращая на меня внимание произнёс мальчишка

– она же не знала, что мы это мы. Когда она делала аборт мы еще не были такими

большими. Но если бы она знала, что мы не умираем, а живем ТАМ, и нас иногда

отпускают посмотреть на мам… Он не договорил, посмотрел на облако и как то

совсем по взрослому сказал – ну все, это был последний раз. Больше нас не

отпустят. Пошли, сестренка. Нас там ждут.

… Я смотрел вслед удаляющейся паре не родившихся детей,

очертания которых постепенно теряли резкость из за слез, которые я плакал за

них, уже не умеющих плакать…

… Свет – я наклонился к открытому окну ее машины, вдохнул

дым от тонкой сигареты зажатой в красивых пальцах – а скажи, зачем ты тогда,

лет шесть-семь назад сделала аборт? Сейчас бы ты была сама счастливая и самая

красивая. А?

- Да зачем, зачем. Нафиг мне сдались эти дети? Я еще для

себя пожить хочу, а они были неудобные мне, эти дети. – она загоготала сверкнув

белизной зубов – да не бери в голову, ребенком меньше, ребенком больше…

… Я не помню, как открывал багажник своей машины. Я не помню

как взял оттуда «Сайгу», которую забыл выложить вернувшись вчера с охоты. У

меня перед глазами стояли два человечка-котенка и молотом били в мозг слова про

«ребенком больше, ребенком меньше»…

Но я отчетливо помню, как я позвал ее.

… Свет, а знаешь, ты уже для себя пожила – щелкнул

предохранитель продолжая мою фразу – ты - неудобная мне соседка…