21
В неделе
пути от Киева бурга караван застала в поле непогода. Резкий порывистый ветер и
низкие свинцовые тучи нагоняли чувство безотчётной тревоги. Близился вечер и
скоро должен был показаться вис, в
котором каравану предстояло заночевать.
Караван
был достаточно большим – около пяти десятков тяжёлых саней, имеющих кроме
полозьев ещё и по шесть колёс, и в которые было запряжено по четыре пары волов.
Впереди каравана гордо выступал Ной, неутомимо прокладывая путь. В храме Перуна
сказали, что этот вороной конь по-видимому является потомком легендарного
Слейпнира. А
брошенные Бояном руны дали положительный, хотя и несколько уклончивый ответ.
Боян несколько раз перекладывал дубовые плашки, но руны на них не хотели
отвечать однозначно. Поэтому было решено, что судьба пока не хочет раскрывать
тайну Ноя. Придёт время – и выяснится правда.
Вис
всё не появлялся, а ветер становился злее и злее. Тучи неслись по небу бешеным
галопом. Люди бранились и нахлёстывали неторопливых волов. И вот, в небесной дали,
показалось какое-то тёмное тело, свесившееся с облаков. Множество голов, каждая
величиной с коня, безустанно крутились, высматривая добычу – человека ли, зверя
– всё без разбора поглощалось ненасытным
чревом.
- Хала! – арья побледнели. Хала
была порождением Валы – огромная многоголовая змия, уничтожающая всё живое на
своём пути. Халы, собравшись стаей, могли напасть и на солнце – и Око Сварога
истекло бы кровью в этой битве. И вот сейчас одно из этих жутких чудовищ
двигалось прямо на караван. Боян и волхв, путешествующий с караваном, вышли
вперёд и воздев руки к небу запели:
- Лёд призываем, его неподатливость,
Непробиваемым пусть нас
Укроет покровом
От порождения Валы,
Змии многоглавой –
Ис, сохрани жизнь людей
И животных!
Хагалаз-руна, вбок отведи
Проклятую Халу.
Наудх – к тебе обращаемся
В крайней нужде.
Когда гальдар был спет, прямо из
земли по окружности, очертив караван идеально ровным кругом, стала расти
ледяная стена, загибаясь вовнутрь. Вскоре она сомкнулась, образовав купол.
Ингверу это напомнило защитный купол над храмом нечестивого Ужвы. Но отличие
было в том, что ЭТА стена была кристально прозрачной, а ТА – имела
грязно-зелёный оттенок, словно дождевой пузырь на цвелой болотной луже.
Хала, приблизившись, со всего
маху ударилась о ледяной купол и засвистела от боли так, что у людей заныли
зубы. Огромные пасти заскользили клыками по куполу, оставляя царапины на
ледяной броне. Тогда Хала попыталась продрать преграду когтистыми лапами с
крыльями на локтевых и коленных суставах. Ничего у неё не получилось. Но оставить
добычу, хорошо видную сквозь лёд, Хала не могла. Её ненасытная жадность и
чудовищная прожорливость не позволили уйти дальше своей дорогой.
-
Долго она тут собирается висеть? – Ингверу не терпелось попасть в тёплый вис.
-
Пока тучи не уйдут – она в них живёт и не может от них оторваться. У неё
обязательно что-то в облаках - то хвост, то головы, - ответил спокойно Боян.
-
Так что, сделать ничего нельзя?!
-
Нужно ждать.
Наступила
ночь. Люди, не обращая внимания на беснующееся снаружи чудовище, легли спать в
санях, задав корму коням и волам. Наутро Хала всё ещё была здесь. Она неутомимо
пыталась прорваться в купол, где было много еды с горячей кровью в жилах.
Кое-где у купола земля была изрыта – Хала пробовала подкопаться, но ничего не
вышло – лёд уходил далеко вглубь земли. И не простой лёд, а заговоренный. Люди
терпеливо ждали. Но молодым надоело сидеть сложа руки, надоело смотреть на
копошащуюся отвратительную тварь. Ингвер подошёл за советом к Бояну.
-
Выйти из купола, чтобы сразиться с Халой, невозможно. Защита может быть убрана
только полностью, вся. И сражаться с Халой – неблагодарная затея. Но есть способ,
которым стоит воспользоваться – это ваджра и твоё зерцало, конунг. Тут всё
будет зависеть от тебя, от твоего умения сконцентрироваться на желании
победить. Свет от ваджры, отражённый в зерцале должен попасть Хале в глаза. Их
все надо выжечь, а потом дело довершат мечи. Но атаковать слепую Халу будем
только мы, Зико. Молодёжь из Западных пределов пусть будет готова подать нам
копья иного мира на тот случай, если наши мечи не возьмут шкуру чудовища. Да и
сами они пускай швырнут по копью в эту мерзость, болтающуюся под облаками. Халы
смертны, в легендах говорится о героях которые их убивали.
Ингвер
подошёл почти вплотную к ледяной преграде и достав из-за пояса ваджру, сконцентировал
всю свою волю на высвобождении солнечного огня. Тем временем Боян раздал
молодым копья из мира анрр’хов и объяснил, что необходимо делать. Затем он
встал за Ингвером, а с обеих сторон, чуть сзади Бояна, остановились Локи и
Яр-Тур. Ингвер неожиданно почувствовал, что ему помогают вызвать Солнце. «Боян
и Хельга», - мысль скользнула и улетучилась.
И
вот ваджра засияла золотым солнечным огнём, а его отражение от зерцала на груди
Ингвера скользнуло по шкуре мерзкой твари за куполом. Там, где прошёлся луч
Сварогового огня, шкура задымилась и лопнула, обнажив белесую, кровоточащую чёрным
плоть. Чудовище взвыло так, что земля содрогнулась. Но Ингвер, не обращая на
это внимания, держа ваджру одной рукой, другою стал водить зерцалом из стороны
в сторону, стараясь попадать золотым «зайчиком» по глазам Халы.
Сквозь
вой слышался треск горящей шкуры и лопающихся от солнечного жара выпученных
глаз монстра. Вскоре Хала беспомощно мотала во все стороны ослеплёнными
мордами, захлёбываясь жалобным рёвом. Ветром её отнесло в сторону от ледяного
купола, вовнутрь которого ей так хотелось проникнуть. Тогда Боян пропел
заклятие, убирающее ледяную стену и купол исчез, искрясь всеми цветами радуги
на прощанье. Тотчас Ингвер и его воины устремились к слепой Хале и,
уворачиваясь от мечущихся голов, стали рубить ей шеи своими мечами. Снести
голову можно было только пятым – шестым ударом, поэтому пришлось взяться за
копья из иного мира. Молодые арья Западных пределов передав дружинникам копья
анрр’хов, метнули оставшиеся у них в болтающуюся на ветру тушу. Копья пронизали
чешуйчастую тварь насквозь и из дыр бурными потоками хлынула чёрная кровь
чудовищной облачной змии, растопляя снег своим ядом. А тем временем, орудуя
копьями как секирами, Зико избавили Халу от всех её голов. Агонизирующий обрубок
подхватило ветром и он стал быстро удаляться, оставляя за собой чёрную, будто
выжженную полосу от выливающейся ядовитой крови Халы.
Путь
к жилью был свободен. Немедленно запрягли волов, оседлали коней и тронулись к
стенам виса, который был где-то неподалёку. После полудня копыта коней арья
простучали по доскам подъёмного моста. Получив кров для себя и своих животных,
арья каравана и спутники Ингвера пошли в Дом Совета, куда пригласил их комвис
Гельвиса, чтобы услышать из первых уст рассказ о том, что случилось с Халой.
Накормив
и напоив путников, после бани комвис Ольгерд из данов, сын Ормунда, выслушал
Бояна. Как оказалось, Хала прошла совсем рядом с Гельвисом, но тогда голова её
была в тучах, а по земле волочился хвост. Если бы не это – на месте Гельвиса
караван застал бы руины без малейшего признака жизни. Но у Ольгерда была и ещё одна
просьба, которая непосредственно относилась к умению Зико боевать с нелюдью и нечистью.
-
Доблестные воины! Слава о полко Ингверовом разнеслась по всем пределам мира
арья. Вас даже Орденцы называют лучшими Зико со времён древности. А тут, в Гельвисе,
есть нечто, с чем могут справиться только Зико. Дело в том, что в висе завёлся
демон, убивающий всех, кого повстречает на своём пути. Наше оружие, даже заговорённое
его не берёт. Уже несколько ночей я не выставляю дозорцев на стенах, потому что
демон повадился ходить по ним. Он появляется после полуночи и до третьих
петухов бродит по Гельвису. В помещения он пока ещё не заходит, но кто его
знает – долго ли будет это «пока». Ведь сила демонов, выпущенных из
Дваргталхейма, растёт по времени пребывания их в нашем мире...
Я,
комвис Гельвиса, Ольгерд из данов, сын Ормунда, прошу вас, воины Зико –
избавьте нас от проклятого исчадия Тьмы!
Ольгерд
поклонился дружинникам. Ингвер, подумав, сказал так:
-
Истребление нелюди и нечисти – святая обязанность Зико,- Я считаю, что надо не
просто избавить Гельвис от демона, но и уничтожить Зло показательно, чтобы оно
забыло дорогу в этот вис. До полуночи осталось не много времени, поэтому пойдём
и уничтожим проклятую тварь, когда придёт её срок. А пока – будем веселиться. Что,
пиву даром пропадать, что ли?!
В
полночь, хмельные и весёлые, воины покинули Дом Совета. Ольгерд хотел идти с
ними, но Ингвер его отговорил. Ведь у Ольгерда не было дара неуязвимости.
Ветер
гнал по небу тяжёлые тучи, между которыми мелькала убывающая луна. Когда
дозорцы вышли на майдан, то увидели там демона. Он стоял посредине, прислонясь
к центральному столбу и жрал козью ногу, давясь и чавкая. Кровавая слюна
стекала по подбородку его морды – смеси свиного рыла с мордой ящера – и капала
на заросшее чёрной клочковатой шерстью отвисшее брюхо. Нелепыми подпорками
казались его птичьи ноги и толстый длинный хвост, на конце которого был
костяной нарост – вроде набалдашника булавы.
-
Это опасная штука, - проговорил Боян, обращаясь к Ингверу, - Он может действовать
хвостом, как кистенём.
-
Вижу. Но хмеля бояться – пива не пить!
В
это время, отшвырнув недоеденную ногу, демон громко закричал:
-
Привет тебе, хвалёный Ингвер! Привет и вам, храбрые Зико полко Ингверова! Долго
дожидаюсь я вас в Гельвисе. Докатилась ваша слава и до нас, двергов, слышали о
ней и дравгары, знают о вас и хогби. Но я один, Иззагаил, не побоялся выступить
против вас! И я, Иззагаил, вызываю на бой всех вас вместе или поодиночке – всё
одно вам не жить! А тела ваши я скормлю булам, только сам сперва отведаю от
вашей печени и вашего мозга, ничтожные людишки, посмевшие поднять свои ручонки
на величие Стигии и Триполи!
-
Скажем так; подняли мы свои ручонки довольно удачно и ты об этом лично побеседуешь
с Иеужей и Аниуз в Ничто и в Нигде – куда и сам сейчас отправишся, придурковатый
паршивец, имя которого можно выговорить лишь хорошо наевшись гороху! А бой
начнёшь со мной, ведь как конунг дружины Зико я имею право убить тебя сам,
гнусная помесь волосатой ящерицы и худосочного поросёнка. Судя по твоему виду,
мать твоя спала по очереди с обезьяной, ящерицей, кабаном и ослом. Последнее
касается твоих мозгов, недоумок.
Демон
захохотал и выхватил из-за спины хепеш – излюбленное в Егупте оружие, нечто
среднее между секирой и мечом.
-
Я готов, человек, начинаем!
И
противники столкнулись в битве. Ингвер, ускользая от ударов хепеша и взмахов
хвоста демона, с удивлением обнаружил, что его меч не наносит свиноящеру ран. Иззагаил,
видя это, расхохотался ещё громче:
-
Не только вам, людишки – Зико, можно быть неуязвимыми! Такие и среди двергов
водятся!
Тогда Ингвер обратился к своему
мечу, сказав гальдар:
- Или зря называют тебя Раньяр?
Или нашёл ты на теле злой заговор,
Что не можешь ужалить его?
Ну же, Раньяр,
Руби или вовсе разбейся!
Два раза нам неудача,
Но я наверное знаю:
Три раза мне меч не изменит!
Сказав так, он обратил меч другим
лезвием книзу и мощным ударом рассёк пополам кинувшегося на него демона. Одна
часть – голова, плечо и рука с зажатым в ней хепешем – сползла с другой, словно
салазки с горы. Демон застыл, как будто ударился со всего маху о невидимую
стену. Но как только срубленная часть коснулась земли, птичьи ноги затопали в
бешеном ритме, а хвост заметался с ужасающей быстротой вокруг бегущего на месте
обрубка, стараясь достать Ингвера ядовитыми шипами, выскользнувшими из
костяного нароста на конце хвоста. Отпрыгнув назад, Ингвер неуловимо быстрым
движением отсёк шипастую часть и она с глухим стуком откатилась под центральный
столб майдана, воткнувшись в него одним из шипов. Столб в этом месте задымился,
затем начал гореть всё более ярким пламенем. Птичьи ноги подломились и
уродливая туша грохнулась на землю, где и затихла. Ингвер отёр пот со лба и
повернулся к своим товарищам.
- Ну вот и всё, - сказал он, -
Извините, что вам ничего не досталось, но в Доме Совета столы ещё ломятся от
невыпитого и несъеденного. Идёмте же обрадуем комвиса Ольгерда!
И
они ушли. Как только стало известно о погибели демона, всё население Гельвиса
сбежалось с факелами на майдан. Смердящая туша, разделённая на две одним ударом,
недолго радовала взоры собравшихся. Вдруг она начала раскаляться и вскоре
исчезла в дымном багровом пламени, не оставив после себя даже пепла.
А
дружинники в это время вовсю веселились, поглощая в неимооверных количествах
пиво, меды и разнообразные закуски.
Наутро, когда караван вышел из
ворот Гельвиса, Ингвер и его воины крепко спали в одной из повозок, а рядом с
ними лежали дары Ольгерда – несколько
бочнков лучшего мёда, мешок вяленой стерляди, бочонок осетровой икры и большой
мешок с куньими шкурками.
К
полудню гуляки проснулись. Сделав зверское лицо, Ингвер попытался взгромоздиться
на Ашву. Удалось ему это только со второй попытки и, судя по всему, особой радости
не принесло. Понятливый Боян протянул конунгу рог с мёдом, но Ингвер с
отвращением отмахнулся и мучался до тех пор, пока караван не втянулся в ворота
Орельстадира.
Малый бург, с подъёмным
мостом через ров.
Восьминогий скакун,
связующий миры.
Пронзающий.
