13
Проснувшись,
Ингвер увидел вокруг себя множество пустых бочонков вперемежку с дружинниками.
Гелла и Тана сидели у входа в кладовую, напротив друг друга и казались очень
сытыми. По крайней мере, животы у них сильно отдувались. Волчица и рысь уже
очистили свою шерсть от грязи и крови, и она лоснилась в отблесках факелов.
- А я-то тебе косточек поросячьих
припас! – сокрушённо покачал головой Ингвер, -Да вряд ли ты сегодня вообще есть
захочешь, Геллурия!
-
Я хочу! – это проснулся Локи. Не раскрывая глаз, он нащупал возле себя
полуобъеденного гуся и аппетитно вгрызся в печёную тушку, роняя капли янтарного
жира себе на грудь.
- Давайте подниматься, обжоры, да
посмотрим, что тут колдуны в свою нору натащили. Времени мало – дорога зовёт! –
но, тем не менее Ингвер терпеливо дождался, пока весь его отряд не встал на
ноги. Явно нетвёрдые, да и воины на подъём были что-то тяжелы.
- Ну что обеими ногами никто в
одну штанину не залез? – ехидно спросил Ингвер, глядя на своё воинство.
- А хоть кто-то вчера штаны
снимал? – возмутился Локи, страдальчески потирая голову ладонью.
- Не так сильно – череп протрёшь!
Локи глянул на Беркану и его передёрнуло.
- Да что такое – куда ни посмотрю
– всюду эта рыжая белка!
- Сколько раз говорить, недотёпа:
не рыжая, а золотая. А если столько пить, то не только белок, но и бобров
увидишь. Верхом на горностаях. В походном строю.
- У-у-у, ведьма! – только и смог
прошипеть Локи.
- Чем и горжусь! – важно
отпарировала Беркана, нашедшая полный бочонок и уже отпивая из него.
- Так что мы вчера пели? – Боян
зевнул и почесался, пытаясь вспомнить вчерашний вечер – бурный и приятный.
Дружинники рассмеялись. Боян обиженно вздохнул и окончательно пришёл в себя.
-
Пошли,- коротко сказал Ингвер и вышел из кладовой. За ним потянулись и остальные.
Когда дружинники опустились на
несколько ярусов подземелья ниже, веселье как рукой сняло. Там, при свете
редких факелов, в забранных прочными дубовыми крышками с зарешёченными
смотровыми окошками ямах, содержались ужасные монстры, которых могло бы
породить только больное воображение. Воины видели кошмарные помеси крылатых
джавв и ящериц, триполийцев и пауков, существ с кожистыми недоразвитыми
крыльями и ядовитыми шипами под чешуйчатым хвостом… Были в ямах и куски слизи,
ползающие по замшелым стенам. Однако, судя по обилию костей на дне их ям,
питались эти желеобразные, слабо фосфорирующие твари отнюдь не мхом. Невыносимый
смрад стоял в этом жутком зверинце. Тут же был и питомник, где выращивались
дуппы. От их воспитателей и обслуги остались лишь растерзанные волками клочья,
махрящиеся обрывками сухожилий, да лужи запекшейся крови. Дуппы, жестоко голодные,
выли из своих ям.
-
Всё это надо уничтожить! – Ингвер боролся со спазмами, готовыми вывернуть его
желудок наизнанку, - Здесь поможет только всеочищающий Огнь.
-
Я знаю… Я сейчас… Пошли со мной! – Беркана, зажав руками рот, бросилась к
выходу. За ней рванулись и остальные. Ярусом выше они обнаружили множество бочек
с растительным маслом и жидким животным жиром. Это было как раз то, что нужно.
Долгое время воины катали бочки в зверинец, вышибая у них днища так, чтобы
масло попало в каждую яму. Заодно залили
маслом и библиотеку колдовских трактатов, написанных на тонко выделанной
человеческой коже. Хельга, с факелом в руке, вышла вперёд.
-
Как женщина, я имею полное право уничтожить то, что никоим образом не могло бы
появиться на свет естественным путём. Получайте! – крикнула она и резко швырнула
затрещавший факел в масляное озеро на полу зверинца. Жидкость вспыхнула, и
коридор стал заполняться липким жирным дымом. Из ям раздался нечеловеческий рёв
и визг. Убедившись, что огонь уже не погаснет, Ингвер повёл свой отряд на
поверхность земли. По пути он не отказал себе в удовольствии собственноручно
поджечь библиотеку колдунов.
-
Получите! Конец вашей писанине, отраве людских душ! – рычал конунг отряда Зико
до тех пор, пока не вышел из дверей храма.
Земля
встретила воинов ярким солнечным светом. Око Сварога, едва
перевалило за полдень. Сытые кони бродили у подножия холма, держась в отдалении
от останков Куниц. Тишина и покой царили теперь возле бывшего храма.
Исчезло давящее чувство тревоги,
в душах Зико было светло и радостно. Они переседлали своих коней и отправились
дальше на северо-запад. Откуда-то из-за леса вылетел отяжелевший Рам и
плюхнулся на плечо Бояна. Теперь отряд был полностью в сборе. Из подземелья повалил
чёрный дым. Он становился всё гуще, стали вырываться языки пламени.
Циклопическая постройка на вершине холма стала накаляться, рдея вишнёвым
цветом, всё сильнее светясь. И вот, подламываясь и крошась, огромные плиты
стали проваливаться под землю, в середину холма. И на месте храма воцарились
огонь и дым.
- Вот теперь с этим гадючьим
кублом действительно покончено. Окрестные триполийцы могут жить спокойно. Пока
новые жрецы где-нибудь рядом не построят новый храм. И опять у триполийцев
будут забирать в жертву каждого первенца от людей, от скота и от птицы. Всё
повторяется в этом мире, - Боян казался грустным.
-
Да ладно, мы славно поработали, давайте и споём! – и Бейбарс затянул старую
походную песню.
На горе триполийцы пшеницу жнут,
Они очень довольны жизнью своей.
А под горой, по берегу речному
Войско в поход идёт.
Впереди дружины скачет конунг,
Его воины торжествуют –
Все они герои, все идут на битву,
Всех врагов сомнут!
И пока на землю не опустилась ночь, вдали за спиной
отряда в небе чернел столб дыма. А до
утра на юго-востоке полыхали отблески пожара.
Солнце
