6
После полудня их разбудили. Выйдя из ворот бурга, Ингвер увидел тянущуюся на вершину соседнего холма вереницу людей. Они носили туда дрова, сооружая погре-бальный костёр для Уходящих Воинов.
Неподалёку женщины готовили пищу для поминаль-ной тризны. Посмотрев вокруг, Ингвер с удивлением заме-тил, что там, где ночью бушевало золотое пламя, сейчас зеленеет молодая трава. От сгоревших глубоководных не осталось даже пыли. Подростки, радостно галдя, таскали на волокушах изрубленные тела жабоидов к Орели, очищая пространство вокруг бурга. Орель уносила трупы в Синд, а Синд нёс их в Пунтийское море, в пучинах которого оби-тали отвратительные сородичи мерзких тварей. С этого момента вода глубин Пунтийского моря и начала портить-ся . Вызванные Иеужей из иного мира существа, большей своей частью, навеки покинули Пунт. Так вода, ценой соб-ственной жизни, защищала арья.
Ингвер со своими воинами подошёл к группе дъарья, которые тянули на холм к костру драккар, предназначен-ный стать погребальной ладьёй для всех людей, павших в битве. Сменив уставших, воины взялись за верёвки. Вскоре драккар был размещён на огромном штабеле дров и обло-жен по бортам вязанками хвороста. В него стали сносить убитых, уже переодетых в их лучшие одежды. Рядом с ка-ждым – будь то воин, женщина или ребёнок – клали меч, копьё и щит. В головах ставили горшочек с варёным мя-сом. Женщинам, кроме оружия, к поясу привесили кисеты с инструментом для рукоделия. Все они, павшие в бою, были достойны пребывания в Сварге. Когда уложили всех погибших, их присыпали красной охрой (охрой же было посыпано и днище драккара), символизирующей кровь, огонь, солнце и возрождение. Потом полили тела пивом и кровью жертвенного коня, после чего брахманы с четырёх сторон света зажгли погребальный костёр. Когда огонь на-чал разгораться, из толпы вышла немолодая уже женщина, неся в руках горшочек с мясом. Она ловко взобралась на костёр, взошла в драккар и, повернувшись к сородичам, крикнула:
- Я, Ингегерда из ванов, потерявшая в битве мужа, сыновей и внука, отправляюсь с ними в Путь, чтобы быть не обузой в бурге, а опорой моим погибшим. За оставши-мися внуками присмотрят матери. До встречи в Сварге, со-родичи!
С этими словами Ингегерда вонзила себе сверху за левую ключицу длинный узкий кинжал, по самую рукоять. Языки пламени и клубы дыма окутали драккар, и вскоре он сам стал огненным цветком на вершине холма. Дым погре-бального костра столбом струился ввысь, прямо в зенит, и это было хорошим знаком как для Уходящих, так и для ос-тающихся.
- Да упокоитесь вы в Сварге!- произнёс старший брахман после того, как Боян спел гимн погибшим.
- Да упокоитесь вы в Сварге!- повторили присутст-вующие и пошли от догорающего костра к котлам поми-нальной тризны. После нескольких бочек пива грусть у живых сменилась весельем. Они вспоминали славные дела погибших, пели посвящённые им песни. Нельзя было лить слёзы – ведь павшие в бою попадали туда, где Степь Не-бесная полна тучного скота, где царят веселье и радость. А человек жив на земле до тех пор, пока о нём помнят. Пото-му сейчас пели хвалебные гимны и в честь далёких пред-ков – да возрадуются они в Сварге, взирая на славных по-томков!
Одно было удивительно для Ингвера – на тризне не пили Сому. Мудрый Боян разъяснил ему, когда конунг спросил его об этом: дъарья являются «младшими» арья, и поэтому вкушать Сому имеют право только при Обряде Посвящения в Воины или по принятию в Киммерийский Орден. Орденцы считались богоравными в своей доблести и поэтому у них не существовало клановых различий – Ор-ден стоял НАД обществом, своей сакральной мощью за-щищая мир арья от чёрной волшбы проклятых колдунов. И только подобные Иеуже выродки могли иногда пробить эту защиту. Менее могущественные чаще всего при первой же попытке колдовского нападения на мир арья погибали, захлебнувшись в собственном дерьме, отраженном от мен-тального щита Киммерийского Ордена, прикрывающего весь мир арья. В случае же большой войны с не-арьями, Орденцы были основной ударной силой, поскольку почти все они обладали даром Воина-Оборотня, неуязвимого для оружия. Также Орденцы возглавляли походы в дальние пределы, когда на живущих там арья нападали иные пле-мена и возникала угроза существованию мира арья в дан-ном пределе. И, наконец, Орден не давал разгораться кро-вопролитным войнам между кланами арья. Сотня – другая угнанных коров и десяток – другой погибших в этой стыч-ке воинов не могут быть причиной для резни между клана-ми. Особенно актуально это проявилось после распада об-щеарийской империи Ариана Веджи. Да и распалась Ариа-на из-за того, что Орден, отражая ментальную атаку на Сердце Арианы, не смог отреагировать на нападения кол-дунов одновременно на все пределы. Потом, конечно, ла-вина арья пронеслась по всей Ойкумене, вырубая Зло, но чёрное дело было сделано – и собрать воедино все пределы заново оказалось гораздо труднее, чем изначально. Кроме того, Орденец мог быть третейским судьёй в споре между любыми арья или даже кланами арья. И его решению обя-заны были повиноваться все и беспрекословно.
Беседу Ингвера и Бояна прервал Дюжван. Подняв-шись с чашей пива в руке, он громовым голосом перекрыл гомон толпы.
- Сородичи! Эту чашу я хочу посвятить тем, кто по-мог нам в ночной битве – конунгу Ингверу из Киммерий-ского Ордена и его храброй дружине. Они бились вместе с нами против гнусных тварей, а Боян из Киммерийского Ордена, дружинник конунга Ингвера, призвал всеиспепе-ляющий Огонь Небесный, поглотивший глубоководных жабоидов. Встанем же и стоя поприветствуем конунга и дружинников! И девушки их тоже отличились в битве. Дралась с водной нелюдью и волчица конунга Ингвера. Слава берсеркрам и улфхедхнарам! Слава миру арья! Слава Богу-Отцу нашему Сварогу-Сурье! Хао!
- Хао! Хао! Хао! – дъарья поднялись и выпили здра-вицу. Теперь гости должны были ответить Дюжвану, воз-гласив здравие дъарья. Поднялся Боян.
- Эту чашу я посвящаю чтящим закон гостеприимства – право Земли, Воды и Огня – Мы, дружинники конунга Ингвера, и сам конунг счастливы, что нам довелось сра-жаться плечом к плечу вместе с отважными дъарья. И хочу сказать словами древнего гимна, обращаясь в первую оче-редь к женщинам Орельстадира:
- Пусть принесут они богатство,
Пусть принесут они сыновей,
Пусть принесут они тех,
Кто станет героями!
Такими же, как их отцы – слава вам дъарья! Слава вашему бургу! Слава миру арья! Слава Солнечному Богу-Отцу нашему! Хао!
И опять над землёй прокатилось громогласно:
- Хао! Хао! Хао! Гур-р-р-Рао!!!
В Орельстадире Ингверу пришлось задержаться до следующего новолуния – пока не поджили раны Орели и Ворсклы, полученные сарматками в битве с глубоковод-ными. Женщины дъарья сшили новые одежды Ингверу и его спутникам взамен изорванных в бою. Детишки – те чуть не дрались за право поухаживать за конями дружин-ников, а воины-дъарья каждый вечер развлекались, слушая Бояна, который пел им старые саги. Кроме этого, Настав-ник нашёл в службе брахманов Орельстадира некоторые отступления от канона, поэтому дни он проводил, вырезая на тонких берёзовых дощечках руны древних гимнов – чтобы у брахманов перед глазами всегда был канонический текст. Особенно это касалось формул, которые необходимо было произносить на Прамо - языке Солнечного Бога-Отца. Тут нужна была предельная чёткость произношения.
Дружинники Ингвера тоже не скучали – днём они совершенствовали своё боевое мастерство, вечером слуша-ли Бояна, а на ночь уходили к молодым вдовам, которых старейшины бурга обязали стать матерями детей велико-лепных воинов. Близился день равноденствия.
После праздника Ингвер отправился в путь. Про-ститься с отрядом вышло всё население Орельстадира. Готтен, опираясь на посох, стоял впереди своих сородичей. Дружинники Ингвера, держа в поводу коней, подняли руки в приветственном жесте.
- До свидания, дъарья Орельстадира! Пусть сердца наши всегда помнят вас – где бы мы ни были. Су асти!
- Су асти! – отозвались дъарья, печалясь тем, что воины покидают бург. И, скорее всего, навсегда. Дружин-ники сели на коней и поехали не оглядываясь. Оглянуться – плохая примета, а они и так знали, что жители бурга бу-дут стоять и смотреть им вслед до тех пор, пока отряд не скроется из виду.
Орель и Ворскла гордо ехали на конях, подаренных Готтеном. Ещё четыре лошади везли во вьюках провиант и тёплую одежду. Приближались холода, и кто знает – будет ли у дружинников возможность вовремя обзавестись всем необходимым.
Ингвер уверенно вёл свою дружину, с каждым шагом приближаясь к мигу встречи с проклятым триполийским колдуном Иеужей, творящим свою чёрную волшбу где-то в Мёртвом лесу.
