5
Звёзды, мерцавшие в глубине чёрного неба, лишь подчёркивали черноту ночи. Защитники Орельстадира, за-тихшие в ожидании атаки, физически ощущали ментальное давление чуждого человеку разума – вернее, коллективной ненависти глубоководных. Тишину ночи нарушали только редкое бряцание оружия и амуниции да тревожный треск дров под котлами со смолой и маслом. Факелы, установ-ленные на гребне стены, освещали сухой ров и пространст-во за ним – шагов на десять, не более. Дальше светлой каймы вокруг бурга царила концентрированная тьма. Вдруг раздался истошный вопль, исторгнутый явно нече-ловеческой глоткой, и по этому сигналу со всех сторон, плотным строем, плечо к плечу, к стенам устремились глу-боководные. Не успели они пробежать узкое освещённое пространство до рва, как со стен Орельстадира на них об-рушился град метательных дисков. Заточенные кольца с ручкой, на которой имелись три острых лепестка, резали водянистую плоть глубоководных, как масло. Диски сно-сили головы, отсекали конечности, вспарывали грудные клетки и брюшины, застревая в позвоночниках. Кроме дисков, защитники бурга метали во врагов и сохранившие-ся в арсенале Орельстадира со времён Мировой Войны боевые сварги – тяжёлые кресты, заточенные до остроты бритвы. Сварги с жужжанием летели в гущу врагов, и каж-дая из них пила кровь не одной жертвы. Но глубоковод-ных было слишком много. Невзирая на ужасающие потери, они прорвались к стенам бурга и стали карабкаться вверх, быстро перебирая цепкими лапами с когтями и перепонка-ми между пальцев. За спиной у каждого из них был меч в ножнах из акульей кожи. Стоял жуткий гвалт, в котором смешались все звуки преисподней – лязг, визг, рёв, грохот, шипение смолы и масла на мокрых шкурах глубоководных, чавкающие удары метательных дисков и мечей, вопли ра-неных…
Всё чаще водяные демоны переваливали через гре-бень стены, где неизменно падали под ударами мечей и топоров дъарья, но силы были явно не равными – на место одного убитого глубоководного вставало десять новых, а защитников бурга становилось всё меньше. Вот уже не-сколько жабоидов захватили участок стены и, отбиваясь мечами от дъарья, постепенно расширяют захваченное пространство, куда заползают другие глубоководные, сразу же выхватывая мечи, сделанные из очень твёрдого дерева и усаженные по кромке акульими зубами. Стальное оружие дъарья, ударяя по мечам глубоководных, высекало снопы воняющих горелой костью искр. Женщины и подростки Орельстадира, сбежавшись к этому участку стены, засыпа-ли кровожадных тварей стрелами, добивая упавших врагов топорами. Но, несмотря на героизм обороняющихся, захва-ченная жабоидами часть стены медленно и неуклонно рас-ширялась. Вот до башни осталось десять шагов. Вот – семь. Вот – пять… Ещё немного, и атакующие твари во-рвутся в башню и поток мерзких существ хлынет по ступе-ням в бург, топя Орельстадир в потоках крови, в которых холодная зелёная слизь из разрубленных вен и артерий глубоководных смешается с горячей красной кровью арья…
Вот один из дъарья на стене, у которого из руки был выбит меч, бросился на своего противника, обхватил его и вместе с глубоководным кинулся со стены внутрь бурга, под топоры озверевших от ярости боя и страха подрост-ков. До башни уже всего три шага…
И тут воссияло небо. Звёзды исчезли, и из предвечной синевы всё пространство вокруг Орельстадира залил золо-той огонь. Омерзительно затрещала горящая плоть сонмищ жабоидов, попавших под этот смертельный дождь огня, вскипела вода в Орели, и среди бурлящих волн замелькали белые брюха заживо сваренных глубоководных. Ингвер, сражающийся на стене вместе со своими дружинниками, ощутил заполняющий его мышцы и мозг бешеный поток яростной энергии. Взревев боевой клич Лугхейма, он на-бросился на глубоководных, со скоростью молний разя их обоими мечами. Гнусные скользкие трупы валились вокруг него в обе стороны стены, а за Ингвером ринулись его дружинники, сея среди глубоководных неминуемую смерть. На Ингвера и его воинов градом сыпались удары акульих мечей, но страшное оружие глубоководных не ос-тавляло даже царапин на телах дружинников отряда Ин-гвера – лишь летели в стороны клочья одежды. Уже не боевой клич Лугхейма – грозный звериный рык вырывался из их глоток. Ингвер и его воины превратились в осиянные золотым огнём неуязвимые машины смерти, подобно геро-ям из легенд о Золотом веке Арианы.
Глубоководные, потеряв рассудок, посыпались со стен, на которые они только что так стремились забраться, и пустились в неудержимое, фатальное и безумное бегство прочь от бурга. Прямо в Золотой Огонь. Те из них, кто пе-ресекал границу огня, замирали на мгновение, объятые пламенем, но сзади напирали другие бегущие и всё рос вал из горящих тел жабоидов, кольцом окружив стены Орель-стадира. Когда последний глубоководный упал, пожирае-мый Золотым Огнём, Ингвер остановился. Он сам не заме-тил, как оказался за стенами бурга, кося мечами убегаю-щих тварей. Рядом с конунгом была и его дружина. Глядя на корчащиеся в огне тела жабоидов, Ингвер вдруг понял, что неимоверно устал. Потом золото огня стало меркнуть и вот уже только расскалённые угли, в которые превратились глубоководные, освещали склоны холма и стены Орельста-дира. Да восток набухал рассветной зарёй…
- Что это с нами было? – спросил Ингвер у подошед-шего Бояна, - Вся одежда изрублена – иссечена, а мы – без царапины, как и в битве не были?
- А ты что, забыл Симаргла, явившегося на твой Об-ряд Посвящения? Он дал тебе великий Дар – в бою ста-новиться диким неуязвимым зверем. Да и я заклял гандха-рвов Лугхейма. Вот, в критическую минуту, всё это и ска-залось – теперь все мы, конунг – улфхедхнары и берсерк-ры .
- А как же горожане?
- Среди них только один берсеркр – тот, кто остался последним защитником башни. Если бы не он – трудно сказать, что было бы с Орельстадиром.
- А Золотой Огонь с неба – это ты его призвал?
- Не только я. Эмоции защитников, высвободившиеся из-под спуда сознания во время боя, усилили мою магию и овеществили Огонь Солнечного Бога – Отца Сварога на земле. Именно эти эмоции и стали тем Золотым Огнём, что уничтожил глубоководных – настолько страстно люди хо-тели победить! А души погибших были теми проводника-ми, которые притянули Огонь Небесный на головы врагов. Каждый арья, даже погибнув, служит общему делу. Благо-даря этому мы много тысяч лет назад истребили двупади , расплодившихся на Земле и угрожающих самому нашему существованию. Благодаря умению владеть коллективной волей, наши брахманы очень помогли в уничтожении дву-ногой нелюди.
- Хорошо, Наставник. Но после того, как я побыл волком, мне зверски хочется спать. Да и всем нам хороший сон не помешает. Пошли в бург, узнаем кто, когда и где назначен в дозор – и на боковую. В гридне такие сенники замечательные!
В Орельстадире их встретил Дюжван. На его шлеме были вмятины и свежие следы ударов акульих мечей, оп-лечья изогнуты, а весь он был в пятнах своей крови и крови глубоководных.
- Славно мы порубились! Отстояли бург от нелюди! Да, я в первый раз вижу сразу столько Воинов-Оборотней. Конунг, ты специально подбирал в дружину таких, как и сам? И волчица ваша – её тоже рубили, да не зарубили, ко-гда глубоководные на стену вылезли. Уж и она их не ме-ньше сотни уложила, голубушка!
Ингвер посмотрел под стену бурга, куда указывал Дюжван. Там сидела Гелла, старательно вычесывая задней лапой из густой шерсти зелёные сгустки крови глубоко-водных. Глаза волчицы излучали тихое счастье.
- Можно подумать, что она водяных блох нахвата-лась, - добродушно пробормотал Ингвер. Гелла, вскочив, отряхнулась и подбежала к Ингверу, ожидая похвалы. Он с удовольствием почесал волчицу за ухом.
- Сейчас все можете отдохнуть, а к полудню займёмся костром для похорон наших погибших товарищей. Наш комвис лежит раненый, поэтому не сможет проводить вас в гридню. Да вы и сами туда дорогу знаете, - Дюжван покло-нился дружинникам и пошёл дальше. Он замещал раненого Готтена, поэтому все заботы выстоявшего в битве Орель-стадира легли на его плечи.
