3
- Один раз Иеужа уже был убит. Но его сестра, кото-рая в черном колдовском искусстве намного превзошла Иеужу, и которую мы знаем под её земным именем как Аниуз, призвала самые злобные силы Тьмы – инкубусов, которых не называют и днём, заключила с ними Договор, и Иеужа ожил. Но если раньше он использовал тьму для достижения своих целей, то после воскрешения Иеужа сам стал орудием Тьмы, которая рвется заполонить наш мир своими человекоподобными исчадиями. Живет Иеужа очень долго. О нем ходили легенды ещё до Мировой Вой-ны , когда Сердце Арианы было еще живым. В одной из книг, что хранятся в Чертогах Гимлы, рядом с вечным льдом, покрывающим уходящие высоко в небеса непри-ступные вершины, я обнаружил запись о проклятом Иеу-же. Вот она: родился он в древнем Триполи, сразу после Второго Истребления колдунов , от колдуньи - динарки и колдуна - стигийца, что не были людьми, но порождениями Тьмы. Они спаслись от возмездия в горах Карпахи, где и воспитали проклятого Иеужу. Но у стигийца-нелюди была еще и дочь от другой жены - убитой во время Истребления стигийки. Тоже нелюди. Это и была Аниуз, унаследовав-шая всю злую силу своих родителей. Ведь все стигийцы – прирожденные колдуны, а стигийская нелюдь наиболее ко-варна и сильна в своей отвратительной волшбе. Сейчас стигийскую расу предельно сократили правители Миттани, и тех, кто населяет Стигию в наше время, ахья и данья (на-роды моря) называют егуптами, а землю их – Айгюптосом. Но побеги зла в этой земле, даже после того как большая её часть стала морским дном, а ядовитые воды реки Стикс оказались глубоко под землей, неизменно прорастают сре-ди егуптов. Эту нелюдь – колдунов от рождения – сами егупты называют стигами и сторонятся их. Впрочем, вся-чески ублажая, потому что боятся этих людоедов. А стиги и по сей день, содержат огромный и богатый храм, посвя-щенный Сету – Желтому Змею Пустыни, брату Рухху – Черной Змии Валы! Как стигийцы поклоняются Сету, так их далекие родственники – триполийские колдуны-динарцы поклоняются Рухху, изображая ее для своего же народа (хотя они сами, конечно, людьми не являются!) эдаким безобидным ужом, маскируя женскую сущность Рухху. Но только демоны и взывающие к ним жрецы-нелюди Триполи знают о леденящих кровь ужасах, кото-рые творятся в норах под богомерзкими триполийскими капищами. Не зря самое любимое время проведения их ри-туалов – ночь. Тогда как арья предпочитают день, а более всего – восход Солнца-Сварога! Крылатые джаввы являют-ся пришельцами из иного мира, к которому относятся сти-гийские и триполийские колдуны. А согласно заключен-ному Аниуз Договору с силами Тьмы, проводником кото-рого есть проклятый Иеужа, джаввы и другая нелюдь не нападают на представителей динарской расы без особой необходимости. Вся чёрная энергия Космоса направлена на ослабление и уничтожение кланов арья – это основное условие Договора Аниуз. И если вашу Степь заполонили крылатые джаввы, то на берегах Западного моря, Атланти-са, массами выходят на берег глубоководные, такие же враги арья, как и прочая нечисть. Это Троя подземная обо-сновывается над Триполи, что на земле и закрывает её, чтобы без помех среди динарцев появлялась и плодилась нелюдь. Та, что с виду походит на людей. А среди болот-ных жителей Севера, мерья-манусьясья , появились птице-ногие ночные демоны. Убить их можно лишь тем оружием, в металл которого примешано серебро. Этих демонов бра-хманы арья называют вайринами . Вайрины нападают на караваны, а предводительствуя огромными толпами мерья – осаждают и разрушают бурги пограничья. Недавно в Че-ртоги Гимлы пришёл вестник из Аркаимского Святилища Сварога, что у отрогов Рипейских гор. Он-то и рассказал о массовом появлении вайринов. А в послании, им привезён-ном, было сказано и о том, что вайрины сожительствуют с самками мерья и рождённых от этого богомерзского сои-тия детёнышей отправляют на берега лесной речки Уквы – Гнилой Воды, где эти детёныши воспитываются в смерте-льной ненависти к нашему миру.
У нас, в южных пределах, лесах появились иномир-ные демоны-ракшасы – человекоподобные, волосатые, с огромными ступнями и свисающими до земли лапами с острыми длинными когтями. Они нападают поодиночке, что даёт нам возможность периодически устраивать на них охоту. Ракшасы настолько ненавидят всё вокруг, что уби-вают даже дасья. Поэтому мы получаем от темнокожих по-сильную помощь в выслеживании и преследовании ракша-сов. Да что там говорить о дасья, когда ракшасы убивают друг друга, испытывая при этом удовольствие от пожира-ния трупов сородичей!
В зоне песков, где живут в чёрных шатрах разводя-щие коз джувы, появились огненные демоны-джинны. Они неожиданно появляются вблизи оазисов, не пуская джувов и их скот к воде, отчего джувы гибнут в пустыне целыми племенами. Джувские колдуны пытаются противостоять джиннам, но, скорее всего, недалёк час, когда в огненном смерче дыхания джинна погибнет последний джува с по-следним джувским стадом.
Некоторые племена джувов, принявшие стигийского Сета, сумели пятьсот лет владеть Айгюптосом. Но сейчас они, сбежав от восставших егуптов во время Мировой Войны, осели у Средиземного моря, потеснив своих далё-ких родственников – динарские племена пеласгийцев. Сре-ди этих джувов скрывается много стигийской нелюди, жрецов Сета. Хорошо ещё, что свою силу они растрачива-ют в междоусобной борьбе с пеласгийцами. А гордыня их, не знающая пределов, часто приводит их к гибели в кол-довских поединках со стигийцами же и с триполийцами. Но проклятый Иеужа для них является покровителем, и они, не задумываясь, исполнят любой его приказ. Даже ум-рут, хотя смерти нелюдь боится больше всего, – ведь им недоступна Сварга!
Сам же Иеужа обитает недалеко от Данапра - Синда, средь Мёртвого леса. Там по вечерам он играет на флейте из берцовой кости квази-человека древней расы, ублажая этим духов Тьмы, а ночами творит чёрную волшбу, откры-вая двери в иные миры и выпуская оттуда населяющих их чудовищ. Иеужа после Договора Аниуз стал бессмертным, ибо убить его может только молодой воин, поразивший молнией небо. Иеуже надо отсечь голову бронзовым ору-дием, пронзить её стальным стержнем, а тело - осиновым колом, после чего голову утопить в болоте, а туловище по-весить на расколотом молнией Перуна-Индры дубе, стоя-щем на средней вершине трёхглавой горы на берегу Син-да. Вот только где и когда сыщется такой воин, чтобы имел Знаки Солнечного Бога-Отца и который одолел бы прокля-того Иеужу.
- Знай, Ашока из Саков, обитатель Чертогов Гимлы, - Боян поднялся и голос его зазвенел сталью, словно меч, только что отразивший вражеский удар, - Есть в Киммерии молодой воин, который имеет Знаки Бога-Отца нашего Сварога, и который – я в это всем сердцем верю! – сумеет уничтожить проклятого триполийского колдуна. Встань, сын Ререга, дабы увидел тебя Ашока и возрадовался за мир арья, что есть надежда у человечества обрести защиту от черной стигийской волшбы.
Когда Ингвер поднялся, Боян рассказал Ашоке о ве-щем знамении, происшедшем на майдане, о явлении Сима-ргла во время Посвящения Ингвера в Воины, о том, как чу-десным образом появился волчонок – не подходящий для волчьего выводка.
- И, кроме всего прочего, само имя «Ингвер» в языках русов и асов означает именно «молодой воин».
Ашока внимательно посмотрел на Ингвера, затем до-стал из-за пазухи кожаный кисет и вытряс из него одну за другой девять косточек-астрагалов, на которых были выре-заны буквы священного в Южных пределах вендийского алфавита.
- ОМО РАДО РАТО ВЕРО! - Ашока поднял руки к Небу и с восторгом перевёл: Мир приветствует конунга на пути героя! Это и есть подтверждение пророчества о Иеу-же!
- Погоди, Ашока из сакья, может, твои вендийские буквы не действуют в Сердце Арианы! - Боян тоже выта-щил из-за пазухи кожаный кисет, расшитый жемчугом, и – каждый раз, перемешивая – выбросил из него восемь раз по одной круглой дубовой фишке, отмеченных рунами креп-кого письма. Девятую он не стал опускать в кисет, а пока-зал всем присутствующим.
- ТАКР ГАКР! - глаза Бояна сверкали от радости, - а девятая руна – ИНГВАР!
Повернувшись к Ингверу, он сказал:
- Эта формула говорит о том, что ты и твои прямые потомки находитесь под покровительством Бога-Отца Сва-рога, и не угаснет ни в ком из вас Дух Воина, Всадника, под копытами коня которого будет лежать весь Мир! Эта формула, которую я изображу на твоём щите, будет твоим личным знаком в Киммерийском Ордене, – через девять и один день будь готов к Посвящению во Всадники Кимме-рийского Ордена. А пока мы с Ашокой подготовим тебя к походу против проклятого Иеужи, – ведь сразу после По-священия ты возьмёшь с собой девятерых Воинов и отпра-вишься в Путь.
Ингвер из русов, сын Ререга, конунг гандхарвов Луг-хейма едва стоял, переполняемый счастьем от услышанно-го. Стать Киммерийским Орденцем – это предел мечтаний для любого воина-арья в Степи. А он, Ингвер, не только станет Орденцем, но и конунгом отряда, пусть и не из Ор-денцев. Но ещё больше возликовал Ингвер, когда Боян до-бавил:
- Одним из твоих воинов, конунг, буду я сам. Моё Знание не в меньшей степени, чем меч, пригодится в борь-бе против проклятого Иеужи.
Девять дней пролетели как сон. Ингвер, познавал му-дрость боя и волшбы, мало спал и мало ел – в основном пил Сому, приносимую Бояном. А утром десятого дня в ворота Лугхейма въехал маленький отряд – пять суровых Воинов, доспехи которых были украшены Знаком Кимме-рийского Ордена. Двойная Сварга, окаймлённая двумя за-канчивающимися по концам полуокружностями сверху и снизу; с двумя дисками между спиралями на кайме, обрам-лёнными с каждой стороны тремя малыми дисками, красо-валась и на оружии, и на уздечках коней. С собой Орденцы привели в поводу полностью снаряжённую тёмно-гнедую кобылу, на чепраке у которой багрянела личная руна Инг-вера, нашитая из полосок драгоценного силка на войлоч-ную основу. Поставив коней у коновязи, Орденцы прошли к Дому Совета. Боян и Ашока встретили их у входа.
- Привет, тебе, Хеймдаль, Конунг Киммерии! - слегка поклонились Боян и Ашока главному из прибывших, у ко-торого на шлеме и нагрудной пластине доспеха сияли зо-лотые Знаки Ордена.
- Привет и вам, и Лугхейму! Су асти!- поклонился им в ответ Конунг Киммерийский, - А покажите-ка вашего ге-роя, каков он с виду?
Боян вывел Ингвера. Воины внимательно посмотрели на него, отметив про себя изрядное количество украшаю-щих одежду вражеских скальпов. Ингвер, слегка осунув-шийся за время обучения, перехватил эти взгляды и гордо произнёс:
- Я, Ингвер из русов, сын Ререга, конунг гандхарвов Лугхейма, и уздечку своего коня полностью закрыл воло-сами с голов врагов!
И добавил с грустью:
- Вот только последние дни гандхарвы воевали без меня. И перебили крылатых джавв неимоверно много. И без меня…
Улыбки осветили лица Орденцев
- Не переживай, Ингвер из русов, сын Ререга! С кры-латыми и без тебя управятся, а ты скажи – что важнее: убить сотню-другую комаров или осушить болото, их пло-дящее? А? Э-э-э!
Ингвер поклонился Орденцам в знак согласия. День прошёл в беседе, во время которой Орденцы обучили Инг-вера некоторым тайным знаниям Киммерийского Ордена. На следующее утро, едва забрезжила заря на востоке, его разбудили и привели на курган-святилище. В простой бе-лой одежде, без оружия. Только Гелла трусила рядом, но осталась у подножия кургана. Боян уже подготовил всё для обряда Посвящения. Излучали холодный свет два воткну-тых в землю меча – большой и малый, рядом лежали мощ-ный лук и колчан со стрелами, топор. Слева от жертвенно-го огня устремлялись к небу три копья, а между мечами и костром лежала аккуратно сложенная одежда и пара сапог Всадника из ярко-красной кожи. И на всем этом горели Знаки Ордена и личная руна Ингвера. Ужасно волнуясь, Ингвер ответил на все ритуальные вопросы, после чего по-лностью разделся и положил свою одежду на костёр, при-неся её в жертву Предкам. Сквозь дым Боян передал ему Орденское одеяние. Стоящий за Ингвером Ашока высту-пил вперёд и с благоговением положил в огонь боевые одежды Ингвера и уздечку его коня, изукрашенные скаль-пами. В это время Ингвер одевался в Орденское. Ему было смертельно жаль старой одежды, которая свидетельствова-ла о его многочисленных победах, но тут он ничего не мог поделать – жизнь Орденца была посвящена Ордену, а о во-инской доблести говорило положение на иерархической лестнице. И наивысшей славой в мире арья была принад-лежность к Киммерийскому Ордену. С этим Ингвер был целиком и полностью согласен. Одевшись, он перешагнул через костёр, что символизировало сожжение его тела для обычного мира и переход в состояние сверхчеловека. По ту сторону огня, отделившего Ингвера от будничной реально-сти, он принял мечи, топор и лук из рук Хеймдаля.
- Ингвер из русов, сын Ререга, конунг гандхарвов Лу-гхейма умер, и дух его, пройдя сквозь все очищающее пла-мя, возродился в Ингвере из Киммерийского Ордена. Влас-тью Конунга Киммерии я, Хеймдаль, назначаю Ингвера из Киммерийского Ордена конунгом дружины, выступающей завтра в поход против проклятого Иеужи!
- Да будет так! – воскликнули Орденцы, а Гелла, сидя у подножия кургана, задрала голову и спела победную пес-ню.
Боян надрезал руку Ингвера и смешал его кровь в чаше с Сомой, из которой по глотку сделали каждый из Орденцев. Когда чашу взял Ингвер, то провозгласил:
- Первый глоток Сомы я посвящаю Богу-Отцу Сваро-гу-Сурье, дающему жизнь всему сущему! – плеснул Сомы в жертвенный огонь.
- Второй глоток Сомы я посвящаю Ночному Солнцу-Савитару, обращающему в пепел врагов! – и ещё раз Сома полилась в огонь.
- Третий глоток я посвящаю Киммерийскому ордену, принявшему меня в свою семью! - Ингвер окропил Сомой стоящих вокруг него Орденцев.
- Четвёртый глоток я пью сам и этим скрепляю Дого-вор во имя Бога-Отца Сварога-Сурьи с Киммерийским Ор-деном и праздную своё новое рождение! – с этими словами Ингвер допил Сому из чаши.
- Огонь, Сома и кровь да будут свидетелями сверши-вшегося! – хором ответили Орденцы.
Спустившись с кургана, они посадили Ингвера на нового коня, которого привёл к святилищу один из Настав-ников.
- Эту кобылу зовут Ашва, пусть пронесёт она тебя, Ингвер из Киммерийского Ордена, сквозь битвы, годы и вёрсты. В её жилах течёт кровь благородных скакунов, служивших Ордену верой и правдой не одну тысячу лет. А теперь – скачи в Лугхейм, Ингвер из Киммерийского Ор-дена, и пусть гандхарвы пируют и поздравляют нового Ор-денца!
Ингвер не стал ждать повторения и с места послал Ашву в размашистый галоп. Так они и влетели, выбив ба-рабанную дробь по подъёмному мосту, в ворота Лугхейма. А на майдане уже всё было готово к пиру. Вскоре подошли Орденцы и Ашока, после чего начался праздник.
