Во время производственной практики 1978 года в
городе Харьков я зашел в один из книжных магазинов. Стоя возле
стеллажа, одну за другой просматривал книги. В то время я еще верил,
что, прочитав пару-тройку абзацев, выбранных наудачу, можно составить
предварительное мнение о ее содержании, мастерстве автора и степени
интереса, который его произведение может представлять для меня…
Этот зеленый том привлек меня в первую очередь
названием: "ЗАГАДКА ПРОМЕТЕЯ". Во вторую - непривычно звучащим именем
автора: ЛАЙОШ МЕШТЕРХАЗИ. А когда я прочитал на выбор несколько фраз, я
был сразу же, не могу позволить себе выразиться иначе, "сражен
наповал"…
Поражен прекрасным стилем, неумолимо точной
логикой изложения, демонстрирующей прекрасное знание предмета и
убедительно, с огромным вниманием к читателю, рассказывающем о самой
Загадке и наиболее вероятном ее решении.
Я тут же приобрел эту книгу.
Неоднократно ее перечитывал сам. Рекомендовал
прочитать другим. Предоставлял такую возможность, после чего книга, как
правило, ко мне не возвращалась. Я искал случая приобрести ее вновь. За
годы я насчитал как минимум три различных издания на русском языке.
Видел зеленого цвета том и красного, но в том, первом, любимом варианте
с прекрасным оформлением и шрифтом мне эта книга Жизни Лайоша
Мештерхази, уже не попадалась…
До сих пор, бывая на книжном рынке Петровке,
встречая эту книгу, я придерживаю руку, тянущуюся купить ее. Ведь дома
у меня есть "контрольный" экземпляр и мне не стоит лишать других того
удовольствия, которое получил я в свое время, прочитав ее.
Для меня эта книга не просто наиболее яркий
пример достоверной исторической реконструкции, но и идеал того, как,
позволю себе повториться, со вниманием к Читателю, автор ведет его шаг
за шагом, страница за страницей к тому единственному решению загадки,
которое просто не могло оказаться другим. Которое не позволяет нам
остаться вне оптимистического отношения к светлым сторонам жизни,
несмотря на, в той или иной степени, грустное ее решение.
Я бываю рад, встречая людей, разделяющих мое
отношение к этой книге… Так, например, мое отношение к современному нам
писателю Александру Бушкову определено в немалой степени тем, что, как
мне показалось по прочтении некоторых его книг, он хорошо знаком с
романом Лайоша Мештерхази "Загадка Прометея".
Те несколько строк из этой книги, которые мы
позволили себе привести здесь, печатаются по изданию 1989 года,
Издательство Радуга, Москва, в переводе Елены Малыхиной,
продемонстрировавшей высочайший профессиональный уровень в своей
сложнейшей работе и благодаря которой Читатель может "вживую"
соприкоснуться с Миром Лайоша Мештерхази.
***
В первой главе, так и озаглавленной: "ЗАГАДКА ПРОМЕТЕЯ", автор так начитает разговор с Читателем:
Она занимает меня издавна, можно сказать, с самого
детства, а в последнее время не дает мне покоя ни днем, как говорится,
ни ночью. Я начинаю понимать изобретателей, их маниакальную борьбу с
равнодушием и недомыслием, их вопли "эврика!", которыми они, нигде не
добившись признания, оглашают улицы и перекрестки. И считают
непроходимой глупостью, что мир продолжает жить по старинке, а людей,
как и прежде, волнуют лишь собственные пустячные делишки, одни лишь
смеха достойные мелочи.
Так же и я: со всеми друзьями и знакомыми говорю теперь только о Прометее, да что говорю - пишу!
А между тем, право же никто не относится с таким
почтением, как я, к предубежденности, никто более меня не заботится о
душевном спокойствии ближних, о том, например, чтобы не приходилось им
соскребать и наново переписывать однажды ловко пришлепнутые ярлыки.
Если меня, скажем, числят писателем, "ангажированным на темы дня",
значит, мне следует писать только и исключительно на темы дня. И
поберечь для снов, одиноких раздумий или, на крайний случай, для узкого
семейного круга то, что еще теплится во мне от взращенного некогда юнца
филолога. Ибо негоже быть иным - не тем, за кого тебя принимают, даже
если ты в чем-то иной. Короче говоря, я сопротивлялся долго, не хотел
писать того, за что сейчас принима-юсь, сказать по правде, вообще
ничего не хотел писать - в конце концов, я же не дилетант, чтобы
находить радость в этой работе без крайней необходимости. И вот, после
стольких обосно-ваний и доводов - все же пишу.
Ибо я открыл загадку Прометея.
Нет, не разгадку ее, об этом пока еще нет речи. Только
загадку. И какую волнующую загадку! Впрочем, вы сами в том убедитесь.
Просто непостижимо: как это никто никогда не за-мечал ее, а если
замечал - как мог о ней молчать?!
Кто такой Прометей, знает каждый школьник. Герой из
греческой мифологии, укравший для людей огонь с неба и в наказание по
велению Зевса прикованный Гефестом к скале на Кавказе, куда ежедневно
прилетал орел (по некоторым источникам - гриф), дабы вновь и вновь
раздирать не успевавшие затянуться раны героя и клевать ему печень. Так
продолжалось очень долго, пока оказавшийся в тех краях Геракл не сразил
орла, разбил оковы и освободил Прометея.
До сих пор все ясно. А вот дальше - загадка! Что
произошло с Прометеем потом? Ведь что-то с ним происходило, это
очевидно. Но как, почему мог потонуть в тумане, исчезнуть из памяти его
образ и все, что случилось с ним в дальнейшем?! Мы знаем, а если кто и
не знает, то я еще вернусь к этому: Прометей был величайшим
благодетелем человечества. Так почему же в античном мире не назвали по
нему ни единой звезды (орел, что клевал ему печень, заслужил эту
честь!), почему нет ни храма, ни хотя бы жертвенника или источника,
рощи, посвященных его памяти? А между тем огромное звездное небо
полным-полно совсем незначительными подчас персонажами мифологии и
легенд, некоторым же звездам и вовсе достались названия тех или иных
предметов обихода…
Страницы 11-12.
***
Прометею же не досталось ничего. Ничего!
Или припомним другое: из дюжины главных богов
греко-римской мифологии кое-кто здравствует и поныне, причем не только
на небе, но здесь, на земле, в нашей повседневной жизни. На целом ряде
языков, которыми пользуются сотни миллионов людей в Европе и Америке,
понедельник - это день Луны или Дианы, вторник - Марса, среда -
Меркурия, четверг - Юпитера, пятница - Венеры. До сих пор! А сколько
античных богов живет в наших пословицах, поговорках! ("Что дозволено
Юпитеру...", "Фигура Юноны", "Прекрасен, как Аполлон" и так далее.)
Прометей? Прометея нет.
Страница 14.
***
Эпоха романтизма словно бы притронулась слегка к этой
загадке. Я имею в виду, например, Гете, Байрона, Бетховена, а также и
молодого Маркса, который первую свою работу посвятил Прометею.
Преклоняюсь перед этими гениями. Однако проблему Прометея - да не
прозвучат мои слова непочтительно! - и они трактовали несколько
своеобразно. Как и все те, кто письменно, устно либо средствами
искусства изображает Прометея человеком - символом Человека,
восстающего против богов и самой природы.
Страница 15.
***
Нет, Прометей был не человек, он был бог.
И среди богов не последний. Ибо род свой вел от самой
старшей линии. Позвольте воспроизвести эту историю для тех, кто, может
быть, подзабыл ее: вначале была Гея, Мать-Земля, и Уран, Свод небесный.
От их брака явились к жизни сперва различные чудища - сторукие
великаны, одноглазые великаны - и, наконец, первые человеку подобные
существа - титаны и титанши. Самый старший был Япет, самый младший -
Крон. Гея и Крон, мы знаем, обошлись с Ураном весьма круто. Как вскоре
и с самим Кроном - его сын Зевс. А перворожденным сыном первого титана
Япета был Прометей. Конечно, по логике матриархата - и сказки, - нет
ничего особенного в том, что наследником становится самый младший
отпрыск. Но при этом, во-первых наследницей должна бы стать девочка.
Во-вторых, Зевс сам же боролся за установление патриархата, сам
утвердил власть Отца на Олимпе. Иначе говоря, по его собственной
логике, богоначальником должен был стать двоюродный брат его, Прометей.
(Иное дело, что Прометей - как мы еще увидим, - вовсе не жаждал
властвовать.).
***
Короче говоря, сколь ни прекрасно, сколь ни
вдохновительно изображение Прометея Человеком, упорным, стремящимся к
небу, восстающим против самой природы Человеком, - оно ошибочно в самой
своей основе.
Как ошибочно и отождествление Прометея с Люцифером. Я
понимаю, аналогия напрашивается сама собой: этот - "принесший огонь",
тот - "принесший свет". Однако хочу сразу ого-вориться и в ходе
дальнейшего исследования буду напоминать неоднократно, что есть в
филологии важное правило: к слишком напрашивающимся параллелям следует
относиться особенно недоверчиво. В самом деле! Люцифер - восставший
ангел. Прометей - напротив, совершенно лоялен и хотя без
подобострастия, но самым действенным образом поддерживает Зевса. Далее,
Люцифер, принеся свет, желал человеку зла: плод Древа познания - это
пот лица нашего, родовые муки, тысячи болезней, смерть. Прометей
спрятал болезни и беды в крепко запертом ящике, когда же - не по его
вине - они были высвобождены и обрушились на нас, даровал нам огонь и
ремесла, чтобы спасти наш беззащитный род, затерянный среди более
приспособленных к са-мообороне обитателей Земли. Любопытно, однако,
насколько больше повезло с людской благодарностью даже Люциферу, нежели
Прометею! Черт-то он черт, но ведь были даже религии, приверженцы
которых поклонялись Люциферу, одни - как главному божеству, другие -
как дурному, но равноместному сотоварищу всеблагого бога. Почитал
Люцифера Заратустра, поклонялся ему в молодости святой Августин,
поклонялись ему альбигойцы, богумилы - словом, христиане!
И еще одно, просто мимоходом: достойные всяческого
уважения попытки романтиков реабилитировать Прометея все же, как мы
видели, не попали в цель: они лишили Прометея его бо-жественного сана.
Точно так же промахнулся и тот ученый, который назвал - из самых лучших
побуждений! - останки найденного в Африке первобытного человека
Australopithecus Pro-metheus, поскольку он уже пользовался огнем.
Вскоре выяснилось, что находка к Australopithecus Prometheus то есть
Обезьяне Южной, вообще не имеет никакого отношения, так как это был
Homo Erectus, то есть Человек. Выяснилось далее, что в то время, к
которому относится находка, Homo Erectus везде в Древнем мире, от
Пекина до Вертешсёлёша*, уже добрых два тысячелетия пользовался огнем.
Фатально, не правда ли?
Как видно, при таком опоздании выразить благодарность и
преклонение уже невозможно без подобных промашек. (Спешу оговориться:
я-то вовсе не реабилитировать хочу Прометея! Я просто веду
исследование, объективное исследование в связи с некоей загадкой.) Да,
благодарность и преклонение следовало выражать тогда и там, где и когда
происходили самые события.
Так почему же все-таки нет святилища Прометея, почему
не он бог из богов, почему он и не был никогда объектом религиозного
поклонения? И еще вопрос, с виду сюда не относящийся: что, собственно,
случилось с Прометеем после того, как Геракл освободил его? На первый
взгляд это вопрос самостоятельный, однако можно не сомневаться: он
связан с предыдущим и даже в каком-то смысле тождествен ему.
Что-то особенное совершил Прометей в ту пору - или,
напротив, чего-то не совершил! Попробуем рассмотреть по порядку, как и
что было с ним после его освобождения, - тогда, быть может, нам удастся
напасть на след и отыскать ответ, то есть разгадать загадку до конца.
Страницы 15-16.
К сожалению, объем журнала не позволяет продолжить
цитирование романа далее… Если приведенные строки затронули в Вашей
Душе некие струны, Вы сможете, вероятно, отыскать оригинал.
Но приведем несколько строк из третьего эпилога,
который вновь возвращает нам частично утраченный, быть может, при
первом прочтении книги оптимизм…
***
Работа написана, и душа моя освободилась от тяжкого груза.
Ибо немыслимо тяжело было носить в себе испытанное мною потрясение. А именно:
Что жил на свете некий бог, самый лучший, какого только
способен вообразить человек. Единственный добрый бог. Единственный
целиком и полностью - бог человека.
Тот, кто все беды и страдания запер в ящике и
запечатал, чтобы они не терзали нас. (Увы, мы знаем: Зевс с помощью
Пандоры ящик этот открыл.) Кто дал нам огонь и ремесла только затем,
чтобы мы существовали.
Кто дал нам ремесла, чтобы мы превратились в Человека.
Кто дал и огонь, чтобы мы стали совершенны. И кого за
это Зевс - пылко обожаемый Зевс - приковал к кавказской скале и
ежедневно на протяжении миллиона лет посылал орла терзать ему печень.
Когда же Геракл его освободил и привел с собою в Микены - не творил никаких фокусов-покусов, не творил чудес. Ибо - зачем?
Не пророчествовал, не убаюкивал в двусмысленных речах
приятною ложью. Предсказывал лишь то, что можно предсказать с помощью
разума.
Никого не обращал ни в камень, ни в лягушку, вообще - никого не обижал. Он был добрый бог.
Не просил себе храма, корпуса жрецов, жертвоприноше-ний, никаких привилегий. (Если бы просил, мы бы о том знали!)
Он работал. А поскольку знал, что от плохой работы плох
и созидаемый мир, работал точно, красиво, тем более что знал и это:
работать стоит только так.
Страница 332.
…
Прометей работал точно, красиво и создавал великолепные
вещи, слава о которых дошла даже до нас. Сам же он ел хлеб, какой едят
люди, пил вино, какое пьют люди, поэтому и умер смертью, какой умирают
люди. И исчез в глубине безымянного времени. В глубине подлинной
истории великого человеческого множества, которое миллион лет борется,
бьется, всегда - се-годня, всегда - ради завтра, в той глубине, где
именных указателей не существует. Ибо - к чему? Все безымянные - это мы.
…
Буда - Рацкеве, 1969-1972
