Сегодня я увидела Эвтерпу, совершеннейшую из муз. Звуки ее флейты
стали для нас символом музыки — науки муз, символом гармонии, венчающей
союз наук и искусств.
Продолжая мои необыкновенные видения, она
предстала предо мной в чудесном сиянии, словно по волшебству превращая
в музыку ветер, проходивший через полый ствол ее флейты. Своевольный,
беспорядочный поток воздуха инструмент преобразовывал в стройные и
чистые звуки, составляя целый рассказ, который мы, люди, называем
мелодией.
Я вспомнила, как ценно для Эвтерпы умение находить и
сочетать звуки, использовать не только полнозвучные аккорды, но и
мгновения глубокой тишины. Вспомнила, что звук для Музы — не случайная
величина, и ей не все равно, в каком окружении он окажется. Ведь от
того, умеем ли мы согласовывать звуки друг с другом, зависит, что
родится — гармония или диссонанс. Платон, древний мудрец, столь же
древний, как и сами музы, говорил, что музыка способна воздействовать
на душу человека, и в зависимости от характера вызываемых ею состояний
делил музыку на полезную и вредную. Полезной он называл музыку, которая
возвышает человека, побуждает его к великим свершениям, помогает
обрести спокойствие, счастье, силу и уверенность в себе. Вредная
музыка, напротив, вызывает тоску и уныние, рождает страх и
неуверенность, пассивность, боязнь совершить ошибку.
И вот
парадокс: при том что сегодня существует множество мест, посвященных
музыке, мы встречаем не меньше «поруганных святынь», где служат не
Эвтерпе, а ее темной противоположности.
Музыка перестала быть
искусством — редкие исключения только подтверждают это правило, — она
уже рождается не вдохновением композитора. Она стала самым обыкновенным
предметом торговли и теперь, полностью подчинившись моде, заставляет
человека размениваться на мелочи, снижает уровень его духовных
запросов, лишает малейшей возможности пробудиться от спячки. И человек
уверяется: чем больше тебе платят, тем лучше, — ведь, чтобы угнаться за
модой, нужны немалые расходы.
Дикие ритмы и странные
нагромождения звуков способны заставить тело человека совершать лишь
неестественные конвульсивные движения, которые не имеют ничего общего с
танцем. И тени гармонии нет в этих обезьяньих прыжках, а человеческий
голос иногда можно принять за хрип умирающего зверя. Флейта Эвтерпы...
Бедная флейта... Она уже не в состоянии выразить весь этот ужас, и ее
сменили другие, экзотические инструменты. Однако в тысячу раз красивее
звучит попадающий в них ветер, чем извлекаемая из них мелодия.
Но
другой музыки сейчас нет, мы вынуждены слушать эту, и в конце концов —
несмотря на полное отсутствие в ней красоты и гармонии — она начинает
нам нравиться. И особенно эти унылые, сладострастные звуки,
пробуждающие плотские инстинкты, завораживают молодежь и заставляют ее
попусту тратить свою энергию... Если бы юноши и девушки росли в
здоровой обстановке — сколько лжи, сколько боли и скольких бед могли бы
они избежать!.. Но Эвтерпе нет места в нашем мире. Ее изгнали, — и в
это мгновение мое видение исчезло, растаяло в грохоте, стуке и шуме,
который доносился из очередного «музыкального заведения».
Эвтерпа скрылась, в облаке вуалей и мелодий, улетела, наигрывая волшебную музыку на своей флейте.
Уйдя,
Муза оставила мне еще одно таинство. Ее флейта — полая, она позволяет
ветру свободно проходить через себя; лишь на мгновение она задерживает
его, слегка изменяет, превращая в музыку, которую может уловить наш
слух, и вновь отпускает на волю... Эвтерпа тоже «полая», она чиста и
свободна, как первые лучи утреннего солнца, а потому способна
наполняться красотой и гармонией... А мы — какие мы? Мы похожи на
несчастные тростинки, залепленные глиной времени, покрытые мхом
страстей и окислом безволия и потому бесполезные...
Человек
должен, подобно Эвтерпе, очиститься и открыться внутренне, тоже стать
«полым», пробудить в себе высшую силу благодаря другой, идеальной,
силе. И тогда зазвучит его флейта; тогда мир наполнится гармонией —
пока еще скрытой, — которую способен создавать Человек, Человек с
большой буквы.
За эту весть спасибо тебе, Эвтерпа. И чтобы ты вновь явилась, обещаю больше никогда не терять тебя из виду.
