Я
тщеславна. Большинство моих знакомых тщеславны. О представителях богемы
и говорить нечего - одной надеждой на всеобщее призвание и живут.
Амбиции Мадонны и того больше - быть популярнее Бога, а на сегодняшний
день, она считает, они на равных! Нам такой тотальной любви не
требуется, но на восхищение нашими талантами, неважно, мнимыми или
реальными, в узком кругу мы рассчитываем.
Даже не очень самолюбивая личность не может противиться искушению
сиюминутной популярностью, пусть это удачно рассказанный в тему анекдот
или гениальное решение, спасшее проект от полного провала. Публика
рукоплещет - тебя переполняет осознание собственной значимости. И хотя
еще пять минут назад никто не обращал на тебя внимания, ты с тоской
наблюдаешь, как быстро проходит тот самый момент славы - спустя
следующие пять минут никто уже не помнит о совершенном тобой подвиге. И
с чего бы, спрашивается, тосковать: не ради же аплодисментов ты
старалась? Хороший вопрос. Потому что если поразмыслить, то именно ради
них мы иногда совершаем чудеса повседневного героизма. Руссо сказал,
что людей заставляют действовать две вещи: секс и тщеславие, если же
отнять у них интерес к первому, остается только желание пожинать лавры.
Естественный наркотик
Здоровый азарт в борьбе за свои “15 минут славы” (гуру поп-арта Энди
Уорхол утверждал, что на них имеет право каждый) только приветствуется.
Лишь бы он не перерос в разрушительную войну за право быть the best в
любой сфере жизни - от воспитания детей до постоянной работы над своей
внешностью.
Иногда стремление к совершенству - всего лишь способ удовлетворить
собственное тщеславие. Идя по этому пути, легко стать “адвокатом
дьявола”. Недаром герой Аль Пачино в одноименном фильме любил этот
порок: “Определенно, тщеславие - один из моих самых любимых грехов, он
так фундаментален, себялюбие - это естественный наркотик…” Однажды
подсев на него, перестаешь адекватно оценивать мир и себя, поскольку
становишься постоянно поглощенной тем, что думают о тебе другие люди и
какое впечатление ты на них производишь. К слову, с точки зрения
имиджмейкеров, дьяволу тоже не чуждо тщеславие, иначе откуда такое
пристрастие к Prada? Между тем, Мерил Стрип, столь убедительно
сыгравшая роль fashion-дивы, в жизни решительно протестует против
излишнего внимания к своей внешности: по ее мнению, для хорошей актрисы
самолюбование - ужасный обман. Самая большая опасность в любви к себе -
полный отрыв от реальности. Некоторые, пытаясь использовать все свои
козыри, доходят до абсурда. У меня есть приятельница, которая
коллекционирует мужей только для того, чтобы вызвать зависть незамужних
подруг. Другая из принципа приобретает вещи только на распродажах -
чтобы доказать преуспевающим знакомым, что хорошо одеваться можно и за
бесценок. Третья “ломает” коллег-мужчин - чтобы завоевать репутацию
железной леди, дающей фору любому карьеристу в штанах. Но в попытках
получить овации любой ценой совершенно искажаются мотивы: устроить
личную жизнь, прекрасно выглядеть, стать высококлассным профи… Все это
вроде бы достигается, но каким-то кривым путем - эгоистично ломаются
чужие жизни и активно портится своя.
Наполеоновский масштаб
Как известно, масштаб личности измеряется мерой тщеславия. Сальвадор
Дали признавался, что в шесть лет хотел быть Колумбом, в семь -
Наполеоном, а с возрастом его притязания только росли. И нужно
признать: ему удалось стать великим.
Однако проблема не в том, что перед собой ставятся такие
грандиозные цели. Главное - правильно оценивать свои возможности.
Чувство превосходства должно быть на чем-то основано.
У Ларисы оснований для снисходительного отношения к другим не было
никаких. Есть такие люди, которые отчаянно хотят руководить другими, но
начисто лишены административных талантов. Однако амбиции в карман не
спрячешь. Вот и старалась Лариса, сколько ее помню, что-нибудь
возглавить. Поработав недолго по специальности (преподавателем младших
классов), она быстро поняла, что в школе в люди не выбьешься. Нужна
такая стартовая ступенька, которая позволит максимально быстро получить
престижный статус. Присмотревшись к некоторым своим знакомым, Лариса
поняла, что проще всего начать с общественной деятельности:
разнообразные центры “молодежных инициатив”, комитеты по делам все той
же молодежи и грантовые проекты. Будучи девушкой бойкой и довольно
презентабельной, она с легкостью вписалась в эту сферу и вскоре с
гордостью показывала нам визитку с заветным словом “руководитель”.
Погубило ее “публичную” карьеру полное равнодушие к конечному
результату своей работы. Когда пришло время сдавать отчеты, выяснилось,
что рапортовать не о чем. Деньги растрачены, а результат - нулевой.
Пришлось нашей деятельнице срочно переквалифицироваться… в журналисты.
О “руководить” речи не шло, зато статус, подкрепленный открывающим все
двери удостоверением, согрел ее тщеславную душу. Со временем, конечно,
разобрались, что специалист она еще тот. Но Лариса успела обрасти
связями и сменила место работы, изящно перепрыгнув в должность
руководителя пресс-центра одной крупной компании. Продержалась она в
этой ипостаси три месяца.
Далее наступило затишье: Лариса ходила по знакомым и прощупывала
почву на предмет протекции на пусть маленькую, но руководящую
должность. Знакомые обещали, что помогут, при этом никто не собирался
портить себе репутацию подобным опрометчивым шагом. Самое
поразительное, что она считала себя незаслуженно обиженным гениальным
организатором, своих боссов - прижимистыми и недальновидными людьми, а
подруг - жалкими клерками. Объяснять что-то ей было бесполезно: Лариса
твердо верила, что если ты не командуешь хотя бы одним человеком,
лузерство - твой удел. Это ничего, что в ходе лихой погони за престижем
она потеряла мужа, а затем наметившегося было бойфренда: и тот и другой
не оценили ее высоких устремлений, зато в полной мере ощутили
собственную никчемность.
И вдруг новость: Лариса возглавляет пиар-команду некоего кандидата в
депутаты. “Пропал кандидат”, - вздохнули мы, окончательно перестав
понимать, как она умудряется впечатлить в общем-то неглупых людей. Чуда
не случилось: не доведя кампанию до победного конца, Лариса предпочла
покинуть неперспективного, по ее мнению, претендента. Есть подозрение,
что последний не сильно сопротивлялся такому исходу - уж больно зло она
отзывалась об этом витке своей карьеры. Сейчас наш неудавшийся
“Наполеон в юбке” пытается организовать пресс-клуб, в котором, по идее,
должна участвовать разномастная элита. Правда, надеяться на прежние
связи не приходится: слишком хорошо ее знают. Но никто из ее окружения
особо не удивится, если Лариса что-нибудь придумает. Ведь главное -
запустить двигатель, а куда приедем... Да разве это имеет значение?
Проба пера
Никто так не озабочен прижизненным признанием, как люди, внезапно
открывшие в себе писательский дар. Эта ниша при всей ее заполненности
охотно растягивается для каждого желающего “войти в анналы”. Кто только
теперь не сочиняет - этот труд давно перестал быть прерогативой
талантливых людей. Да и популярность зарабатывается почти мгновенно -
после грамотно организованного промоушена.
Моя знакомая Лиля тоже решила, что ей есть о чем поведать миру.
Мало ей было блистания в своем бизнес-кругу (она владеет сетью
магазинов одежды). Захотелось славы литературной - увидеть свое имя на
обложке модного романа. В результате долгих бдений за клавиатурой
вымучила нуднейшее повествование из жизни бизнес-леди, чтением отрывков
из которого регулярно услаждала мой слух. Любила нагрянуть в гости
вечером, оторвать от ужина и требовать всепоглощающего внимания. В
особо скучных местах, естественно, было трудно подавить зевоту, но
приходилось это делать - более страшного оскорбления для начинающего
автора не было. Если таки зевнула, то потом нужно было оправдываться,
мол, время позднее, от усталости и сытости в сон клонит, а вообще
“Текст - супер! Как ты владеешь словом!” Но и здесь нужно было
соблюдать осторожность. Лиля не глупа и прекрасно чувствовала, когда
лесть принимала совсем уж фальшивый оборот.
Со временем она стала меня утомлять: и вялым сюжетом, и поздними
набегами. Я решилась на откровенный разговор, чтобы отбить у нее охоту
истязать меня своим чтивом. Ее реакция была предсказуемой. Она считала
меня “понимающим ценителем”, а на деле я всего лишь завидую ее таланту,
а сама двух слов на бумаге связать не могу. Она хотела доверить мне
редакцию ее романа, а я!.. “Эх, что ж ты раньше не сказала”, - подумала
я, но было уже поздно забирать свой разгромный анализ обратно. В общем,
крупно поссорились.
Потом я узнала, что мое неодобрение только раззадорило Лилю. Она
за свой счет выпустила “бестселлер” и стала ждать реакции народа. Народ
отреагировал слабо, и автор раздарила почти весь тираж знакомым и
клиентам. Их заангажированные отзывы вызвали у нее такой прилив
энтузиазма, что не за горами новое творение.
Меня как “ценителя” любят эксплуатировать все мои знакомые, что,
кстати, тоже льет воду на мельницу моего тщеславия. Впрочем, я стараюсь
быть объективной даже в ущерб хорошим отношениям.
Катя - прекрасный пиарщик, словом владеет филигранно… Но прозаическим.
Так нет же, встречаемся мы с ней как-то в кафе, просто поговорить, а
она вдруг дрожащей рукой достает листочек бумаги и протягивает мне:
“Посмотри, я тут кое-что написала…” А там - о, ужас! - стихи. В
надежде, что это не очень страшно, читаю. Увы, хуже только дети
рифмуют. А Катерина смотрит преданным взглядом, ждет приговора -
понятно, что на самом деле восторга… Ведь умная девушка, а туда же - в
поэты. Нет, я не против, пиши на здоровье, но зачем же на суд публики
выносить? Пожалела ее, сказала, что не компетентна в рифмованном слоге.
Слава богу, дружим до сих пор. Стихотворчеством Катя меня больше не
донимает. Я из деликатности ее ни о чем таком не спрашиваю. Наверное,
боюсь, что перестанут интересоваться моим мнением… Чем тогда самолюбие
успокоить?
Статусный жених
Моя подруга Галя считает себя стопроцентной женщиной. В это
определение входят все свойственные гламурной особе характеристики плюс
чисто личное пристрастие к хорошей живописи. Она так высоко несла
звание суперженщины, что спустя пять лет первый муж решил не портить ее
имидж своей ординарной внешностью и соответствующими манерами. Все было
как в анекдоте: пошел в ближайший супермаркет за хлебом и… не вернулся.
Другая бы растерялась, а Галя объявила, что все к лучшему и давно пора
найти более презентабельного партнера. И тут же начала поиски.
Оказалось, что привлекательных экземпляров сначала нужно развести (в
смысле освободить от брачных уз), а мужчин попроще Галя не желала
замечать из принципа. Если уж терять свободу, то из-за реально
достойного кандидата. На мой вопрос, кто этот загадочный тип, она
закатывала глаза и рисовала портрет преуспевающего молодого человека с
манерами выходца из аристократической семьи, полиглота и ценителя
искусств. Сама Галя с трудом здоровалась по-английски, но ее это не
смущало.
Однажды она познакомилась с руководителем строительной фирмы, который
не на шутку ею увлекся. Однако Галя сразу исключила его из списка
кандидатов на ее сердце по причине недостаточной рафинированности.
Виктор действительно особой светскостью в поведении не отличался, зато
его откровенное преклонение и желание угодить растопили бы любое
сердце. Но не Галино. Она равнодушно принимала знаки внимания, давая
понять, что Виктор - промежуточный вариант. Тот терпеливо ждал в
надежде, что вода камень точит.
Потом в ее сети попался директор какого-то завода. Каждый день я
выслушивала подробный отчет о боевых действиях на любовном фронте. Галя
наступала, директор осторожно сдавал одну позицию за другой. Чтобы
окончательно проверить чувства, он повез Галю за границу. Через две
недели она пришла ко мне, раздавленная горем: все было прекрасно, но по
возвращении “принц” предложил расстаться. Без объяснения причин. Верный
Виктор бросился утешать бывшую подругу, но та отнеслась к изъявлениям
любви с прежней холодностью.
Потосковав с месяц, Галя вновь занялась поисками выгодной партии и
разместила анкету в Интернете. Все, кто ищут там спутника жизни, знают,
что дело это сомнительное - приходится выбраковывать чуть ли не 80%.
Первое же открытие сбило Галю с толку: ей писали вожделенные
топ-менеджеры и солидные предприниматели, но почти все они были женаты.
Роль содержанки в ее планы не входила - хотелось статуса и права
наследования. Естественно, попадались и обычные ловеласы, претендующие
исключительно на одну-единственную ночь ее внимания. Правда, выяснялось
это ближе к утру.
Через полгода бесконечной переписки Галя стала подумывать о браке с
иностранцем. Но сил на новые завоевания уже не было, да и учить язык не
было ни малейшего желания. И тогда Галя решилась на “мезальянс” - с
Виктором, здраво рассудив, что “сейчас поживу как-нибудь, а там
посмотрим”.
Третий год сосуществуют они под одной крышей. Виктор всячески балует и
лелеет свою жену, а Галина по-прежнему стесняется его. Активно посещает
ночные клубы и вечеринки, ездит на курорты, другими словами, со вкусом
тратит его деньги… И мечтает о настоящем мужчине, принце из сказочного
королевства. На вопрос “Как дела?” неизменно отвечает: “Мучаюсь. С кем
приходится жить? Но ничего, еще встречу того, кто станет достойной
оправой для такого бриллианта, как я”. Смешно и грустно. Так ведь и
проживет в ожидании. А могла бы быть по-настоящему счастлива.
ЗНАМЕНИТЫЙ САЛЬВАДОР ДАЛИ ПРИЗНАВАЛСЯ, ЧТО В ШЕСТЬ ЛЕТ ХОТЕЛ БЫТЬ
КОЛУМБОМ, В СЕМЬ - НАПОЛЕОНОМ, А С ВОЗРАСТОМ ЕГО ПРИТЯЗАНИЯ ТОЛЬКО
РОСЛИ.
НАИБОЛЕЕ ДЕЙСТВЕННОЕ ЛЕКАРСТВО ОТ ТЩЕСЛАВИЯ - САМА ЖИЗНЬ, ТО И ДЕЛО
БЬЮЩАЯ ПО НАШЕМУ САМОЛЮБИЮ И РАЗРУШАЮЩАЯ ИЛЛЮЗИЮ ПРЕВОСХОДСТВА.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Как сказал Гюго, не красота, а именно тщеславие – страшная сила,
действующая внутри нас и против нас же. Как часто чрезмерно тщеславные
люди страдают от неудовлетворенности жизнью. Под фразой “Меня не
понимают, не ценят” кроется жалоба на то, что ты из кожи вон лезешь,
пытаясь доказать свою сверхценность для общества, а оно тебе упорно в
этом отказывает. Неудивительно, что такие люди в конфликте со всем
миром - все силы идут на подтверждение желаемой репутации. Их грызет
зависть, они физически не способны похвалить других за достижения,
считая чужие успехи удачным стечением обстоятельств, а не заслугой.
Грустно, что болезненно тщеславный человек неспособен осознать одну
вещь: у него занижена самооценка. Именно это заставляет ставить перед
собой заведомо недостижимые цели - быть удачливее и успешнее других.
На самом деле, наиболее действенное лекарство от тщеславия - сама
жизнь, то и дело бьющая по нашему самолюбию и разрушающая иллюзию
превосходства. Нормальный человек извлечет урок и двинется дальше.
Тщеславный вряд ли сразу признает, что он ординарен. Нет ничего хуже,
чем соревноваться с другими - всегда найдется кто-то лучше тебя. Есть
смысл соревноваться с собой - чтобы стать лучше самому. Однако это
трудно. Гораздо проще критиковать других и упрекать их за непонимание.
Трюк дешевый и совсем не продуктивный - человечеству, как правило, нет
никакого дела до выдуманных страданий индивида, не сумевшего обуздать
свою страсть к всеобщему поклонению.
Тщеславны все, но умный человек свое тщеславие замаскирует под
трудоголизм, желание быть полезным и сумеет снизить эгоцентризм до
приемлемого уровня, то есть вписаться в существующую систему с пользой
для себя и без ущемления интересов других.
Юлия Манукян
Благодарим за помощь в подготовке материала социолога Николая Гаманюка.
