У
моей подруги на левом запястье шрамы: три прямых и один похожий на
букву “А”. Она говорит, что в детстве порезалась стеклом. Но это
неправда. Правда вызывает такой же шок, как признание в попытке
самоубийства, хотя на самом деле не имеет ничего общего
ни с суицидом, ни с мазохизмом, ни тем более с сумасшествием.
Что это такое?
“Понимаешь, это рисунки иголкой. Первые появились в 14 лет, когда я
сильно поссорилась с родителями, а последний - в 16, когда ушел любимый
мальчик Артем. Сидела одна в комнате, плакать уже не было сил, брала
иголку, проводила ею по руке и… успокаивалась”, - объясняет подруга.
Зачем она это делала, сама толком не понимает, говорит, физическая боль
помогала прийти в себя, отгоняла чувство безысходности. А зачем
рассказы про стекло? Потому что мама, когда узнала правду, схватилась
за сердце и решила, что дочь сошла с ума.
На самом же деле сумасшествие здесь ни при чем. Речь идет о нервном
расстройстве, при котором человек наносит себе физические повреждения в
попытке справиться с эмоциями. Порезы, царапины, синяки, ожоги… Кто-то
вырывает собственные волосы или до крови искусывает губы. Звучит
неприятно, странно, даже страшно. Выглядит еще страшнее. Поэтому об
этом и не принято говорить. Мы ведь вообще склонны скрывать все
неприятное и бояться того, чего не понимаем.
На русском языке у такого явления даже названия нет. Более
толерантные иностранцы используют английское self-injury, сокращенно -
SI. Правда, дословно переводить этот термин сложно: получается либо
“нанесение ущерба самому себе”, либо “членовредительство”.
В чем смысл?
У нас широко распространено мнение, что, если человек наносит себе
физические повреждения, он непременно либо мазохист, либо потенциальный
самоубийца. Помнишь фильм “Секретарша”? Там героиня успокаивалась,
причиняя себе боль: например, увидев ссору родителей, обжигала себя
чайником с только что вскипевшей водой. У нее вообще был целый набор
“помощников” - лезвие, ножницы, ножи и йод с ватой. И большинство
рецензий к этому фильму начинались со слов: “Девушка с мазохистскими
наклонностями…” Но на самом деле то, что она делала, никакого отношения
к мазохизму не имеет. Мазохизм - это причинение физической боли для
удовольствия. А физическая боль, помогающая уменьшить душевную, -
совсем другая история.
“Я долгое время даже не понимала, что со мной происходит. Началось
с того, что во время просмотра триллеров и фильмов ужасов кусала губы
до крови. Потом на последнем курсе в университете было много
сложностей, переживаний, и когда я была дома одна, царапала плечи.
Машинально. Не задумываясь о том, что делаю. Оказалось, что физическая
боль заглушает внутреннюю и на какое-то время становится легче. А когда
это обнаруживаешь, то делаешь это еще раз, и еще, а потом это
становится стандартной реакцией на внешний стресс…”
Это отрывок из анонимного письма в редакцию, после прочтения
которого мы и решили написать этот материал. Суицид тут тоже ни при
чем. Хотя и кажется, что если человек нанес себе рану, в следующий раз
пойдет резать вены. Это абсолютно не так. Люди, страдающие SI,
причиняют себе боль для того, чтобы почувствовать облегчение, а не для
того, чтобы положить всему конец. Один американский журнал, объясняя,
что такое SI, привел такой пример: “Допустим, ты боишься укола, и когда
его необходимо сделать, впиваешься ногтями в ладонь, чтобы не
чувствовать иглу шприца. Тот, кто умышленно наносит себе раны, делает
то же самое, только в большей степени. Такие действия переключают его
внимание на другую боль - и душевные страдания отступают. Люди пытаются
покончить со своими страданиями, а не с собой”. Кстати, многие люди,
наносящие себе ущерб, на самом деле боятся боли. Но в тот момент, когда
специально травмируют себя, ее просто не чувствуют - по крайней мере по
сравнению с внутренней.
Кроме того, к SI не относится физическая боль, причиненная ради
украшения тела, например татуировки или пирсинг. Религиозные ритуалы с
телесными повреждениями и демонстративные выпады в духе “мне не слабо”
тоже не из этой области. Self-injury - это расстройство, проявляющееся
спонтанно, а не как запланированный поход в салон, и наедине с собой, а
не на публике.
Кто в группе риска?
Принято считать, что больше всего к self-injury склонны подростки.
Отчасти это правда, потому что большинство подобных “следов стресса”
остаются именно как память о переходном возрасте и не появляются во
взрослой жизни. Но иногда расстройство может оставаться и до самой
старости. Почти как курение - умом понимаешь, что плохо, неправильно,
бросаешь, но… при сильном стрессе снова возвращаешься к сигарете.
Еще считается, что к SI больше расположены женщины, чем мужчины.
Это мнение психологи основывают на том, что девочек с детства учат
скрывать свои переживания, подавлять эмоции, внушают, что
демонстрировать их - неженственно. “Как некрасиво Маша плачет! Мне
стыдно за тебя”, “Не кричи, так девочки не поступают!”, “Не хочу на
тебя даже смотреть, пока ты не успокоишься”. В то время как для
мальчиков драка с обидчиком или мяч в окно в качестве символа протеста
вроде как допустимая реакция. Но и мужчины от этого не застрахованы.
Один мой приятель, когда тяжело заболела его младшая сестра, каждый
раз, выходя от нее из больницы, натирал руки снегом, буквально до крови
и синего оттенка. Я тогда тоже хваталась за сердце, как мама школьной
подруги, и думала, что он сходит с ума. Потому что почти ничего не
знала о self-injury.
Исследуя своих пациентов, страдающих этим расстройством, многие
невропатологи заключают, что в большинстве случаев люди, наносящие себе
повреждения, пережили какие-то серьезные потрясения в детстве.
Например, подверглись физическому или сексуальному насилию, были
отвергнуты сверстниками, не получали даже минимума родительского тепла.
Но вообще отнести людей, склонных к SI, к какой-то одной категории
невозможно. Это могут быть как дети, так и взрослые, мужчины и женщины,
одинокие и люди из благополучных семей, безработные и успешные в
бизнесе, эмоциональные и внешне спокойные. Объединяет всех, пожалуй,
только одно - неумение говорить о своих чувствах и переживаниях или
нежелание делать это из-за боязни быть непонятыми.
Возрастающая опасность
Пара почти незаметных шрамов, давно сошедший синяк или след от ожога -
это, конечно, не страшно. Школьная подруга, у которой SI прошло вместе
с переходным возрастом, сейчас беззаботно отмахивается: “Дело молодое”.
Страшно то, что расстройство может не проходить, а принимать формы,
доводящие даже до больницы.
Вот анонимная история с одного форума: “В школе, когда надо мной
издевались одноклассники, я наносила себе легкие царапины бритвой. В
институте это прошло, но после серьезной ссоры с мужем вспомнила
детское средство от страданий. Только желание им воспользоваться стало
гораздо сильнее. В итоге я сделала настолько глубокие порезы, что меня
госпитализировали…” А еще страшно то, что, погасив одни эмоции, люди
нередко начинают мучиться от других - от отвращения к себе, и от этого
склонность к SI только растет.
“В последнее время у меня испортились отношения с любимым. Мы
постоянно ссоримся, он уходит, громко хлопая дверью. Последний его уход
закончился тем, что я взяла ножницы и расцарапала руку до крови. Наутро
было тошно и противно смотреть на следы истерики. А через несколько
дней, после очередной ссоры, желание сделать что-то подобное возникло
вновь. И оно было даже сильнее именно из-за того, что я была
отвратительна сама себе”. Это еще одна история из Интернета. Но самое
ужасное в подобной ситуации то, что люди, страдающие SI, панически
боятся открыто признаться в своей проблеме. Ведь расхожее выражение
“рвать на себе волосы” употребляют все, но только в качестве метафоры.
А что будет, если серьезно и честно признаться: “Я вчера так
расстроилась, что вырвала у себя клок волос”? В лучшем случае
собеседник просто не поверит. Ведь даже стриптиз на стойке бара после
пяти крепких коктейлей, выпитых из-за ссоры с мужем, вызывает куда
большее понимание, чем расцарапанные ногтями плечи и изрезанные
ножницами руки. Вот и страшно, что покрутят пальцем у виска и
перестанут общаться или станут переживать. А кому хочется расстраивать
близких и терять друзей? В результате страх осуждения и непонимания
вызывает еще больше негативных эмоций, а значит, еще сильнее
подстегивает людей, страдающих тягой к членовредительству, сделать себе
больно.
Выход есть
Еще в прошлом веке врачи считали, что лучший способ лечения self-injury
- помещение в клинику, под неусыпный контроль медсестер, регулярно
приносящих антидепрессанты. Но сейчас большинство специалистов приходят
к выводу, что физически препятствовать этому расстройству неправильно,
так оно может лишь усилиться. Сегодня специалисты нередко
классифицируют self-injury как невроз. И полагают, что к невротическим
реакциям на происходящее склонны многие люди. Ведь уже детьми
большинство из нас грызут ногти, кусают губы, а в попытке привлечь
внимание родителей или показать степень обиды дергают волосы. В
практике психиатров и психологов это называется “патологически
привычные действия”. Только у кого-то это проходит полностью или
остается на совершенно безобидной стадии, а у кого-то переходит в более
острую форму.
Чтобы справиться с проблемой, в первую очередь нужно понять, что
ничего стыдного в ней нет. Нервное расстройство, как и любое другое
(например, расстройство желудка), не порок, и в его появлении никто не
виноват: да, так случилось, но это проходит. А еще нужно научиться
говорить о своих эмоциях вслух. Не держать их в себе, а выражать
словами: в устной или письменной форме - неважно. Да, порой это бывает
гораздо больнее и помогает не всегда сразу. Зато в результате чувство
освобождения от душевных страданий длится гораздо дольше. Чаще всего -
всю жизнь.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
МАРИЯ МИХАЙЛОВА
клинический психолог:
Расстройство, при котором человек наносит себе физический ущерб,
появляется под воздействием ретрофлексии. Термин означает опыт, который
начинается как контакт с окружающей средой, но возвращается к
организму, вместо того чтобы отправиться вовне. Например, человек сидит
перед начальником, которого терпеть не может, и, получив задание,
которое не хочет выполнять, вслух говорит: “Да, я все сделаю” (из-за
страха увольнения), и при этом бьет себя кулаком по коленке.
Получается, вместо того чтобы выпустить наружу негативные эмоции, он
направляет их на самого себя. И при этом даже чувствует облегчение от
физической боли. Чтобы избавиться от расстройства, нужно найти способ
отпускать негативные эмоции. Да, нельзя накричать на начальника, но
можно пожаловаться на него близкому человеку. Или выразить эмоции
письменно (а потом разорвать лист), или выплеснуть их в спортзале. Но
гораздо важнее научиться “обживать” свою агрессию - не выражать ее
по-детски, с криком и слезами, а использовать социально приемлемые
способы: говорить, обсуждать, спорить. Ведь открыть свои эмоции
внешнему миру вовсе не означает разрушить отношения с окружающими
людьми!
Звонить 03
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
ДМИТРИЙ ГОЛУБЕВ
врач, сотрудник скорой психиатрической помощи:
Если расстройство, при котором люди наносят себе физический ущерб в
надежде справиться с эмоциями, приводит в больницу, врачи сначала
ставят предварительный диагноз. Допускают и шизофрению, и органическое
заболевание головного мозга, и умственную отсталость. Но
конкретизировать диагноз можно только после полного обследования.
Впрочем, когда речь идет о самопорезах, совершенных в качестве
“лекарства” от жизненных проблем, врачи чаще говорят о таком
психическом заболевании, как расстройство личности: человек держится в
рамках социума - ходит на работу, нормально общается с людьми, но время
от времени страдает от подобных истерических проявлений. Как правило,
такие пациенты помещаются в психиатрический стационар. По закону о
психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании,
существующему с 2003 года, человека помещают в больницу против его
согласия, только если он опасен для окружающих или для себя самого или
не может сам себя обслуживать из-за болезни. То, насколько пациент
опасен, врач решает в зависимости от конкретной ситуации. В качестве
лечения людям с таким расстройством обычно назначают прием
нейролептиков, которые подбираются индивидуально, а также курс
психотерапии. Сроки пребывания в психиатрическом стационаре тоже
индивидуальны. На учет в ПНД (психоневрологический диспансер) пациента
ставят, только если он страдает хроническим или затяжным психическим
расстройством с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными
проявлениями. Причем решение вопроса о необходимости диспансерного
наблюдения и о его прекращении принимается не одним врачом, а комиссией
психиатров.
Объединяет людей, склонных к SI, одно - неумение говорить о своих чувствах и переживаниях.
Признаки SI
Тебя настораживает поведение сестры (подруги, коллеги). Возможно, твои
подозрения небеспочвенны, если она часто носит одежду с длинными
рукавами, даже когда в этом нет необходимости (скажем, жарким летом);
нередко ходит с забинтованными или заклеенными пластырем руками,
объясняя: “Случайно порезалась”, “Соскочил нож”, “Я такая неуклюжая -
не заметила осколок стекла на даче”; наконец, необъяснимо много времени
проводит в ванной, а там у нее всегда под рукой аптечка.
Только цифры
Готовя этот материал, мы планировали опубликовать статистику по теме.
Но ее, увы, нет. По двум причинам. Поскольку диагностировать
расстройство сложно, нет и официальных данных. Плюс за границей люди
нередко обращаются за помощью к личным психологам и службам доверия, а
они свято хранят тайны своих клиентов. Даже в США, где проблему сейчас
активно обсуждают в СМИ, признаются в своем расстройстве больше
анонимно. Впрочем, гораздо важнее цифр то, что люди начали говорить и
искать выход!
Екатерина Бабкова
