Екатерина Соколова
ГАЛИНА УЛАНОВА
«Я из другого века»
 |
| Галина Уланова (1910-1998) |
«Полторы
тысячи таких разных людей, что вместил этот зрительный зал, объединены
сейчас благоговейной тишиной. Мы верим! Как хорошо, как просветленно
звучит оркестр. Когда Уланова на сцене, так зримо живет музыка, и
музыка — она сама. Поразительно, что таинство возникновения первой
любви, заключенное в каноны старого классического балета, воспринимаешь
как нечто, открывшееся твоим глазам впервые. Да, да — впервые в жизни!!
…и радостно и страшно за эту девушку, которая всем своим существом
поверила в счастье. Теперь для вас на сцене существует только одна
Жизель, вы размышляете о ней, когда она уходит в свой домик, когда она
улыбается, задумывается. Малейшим движением направляет она ваши мысли и
чувства по дороге поэзии. Когда Жизель танцует Уланова, поэзия
поднимает зрителей на другую высоту. „Она потрясает и очищает наши
души“ — эти слова Гейне сказал о поэзии и драмах Шекспира, но вспомнила
я, живу ими сейчас, когда танцует Уланова» — так писала режиссер
Наталия Сац, увидев впервые Галину Уланову в роли Жизели.
Когда
она была маленькой, то на вопрос взрослых, кем хочет стать, неизменно
отвечала: «Мальчиком-моряком». Но в девять лет родители отдали ее в
балетную школу. Она совсем не хотела становиться балериной и всей душой
ненавидела занятия. «Нет, я не хотела танцевать. Непросто полюбить то,
что трудно. А трудно было всегда. Сейчас думаю, как вообще жива до сих
пор, не знаю!» — вспоминала позже Галина Уланова. Ей было нелегко и
из-за природной застенчивости: она терялась, когда приходилось
выступать перед зрителями.
Первым педагогом Галины стала ее мать
Мария Федоровна. «Помню, как Галя каждое утро плакала, уткнувшись в
колени матери, и просила взять ее домой», — вспоминала Татьяна
Вечеслова, учившаяся вместе с Улановой. Мария Федоровна, видя плачущую
Галю, часто спрашивала себя, ту ли судьбу выбрала для дочери. Но
однажды, на выпускном спектакле, она увидела среди танцующих фигурку,
которая двигалась особенно пластично, выразительно и вдохновенно, а
приглядевшись, поняла, что это ее дочь. И уже не сомневалась, что нашла
для Галины правильный путь, каким бы трудным он ни был.
 |
| Сцена из балета «Ромео и Джульетта». В роли Ромео Ю. Жданов Видевший Галину Уланову в роли Джульетты Чарли Чаплин говорил, что лучше и выразительнее сыграть эту роль невозможно. |
И
вот первые выступления — партия Флорины в балете «Спящая красавица»,
затем Одетта-Одиллия в «Лебедином озере». Первый большой успех не
вскружил ей голову, а наоборот, заставил усиленно работать над собой,
совершенствовать технику и актерское мастерство. Она много читала,
импровизировала и размышляла. «Моим принципом, основой всей моей жизни
было обещание самой себе выполнить то-то и то-то. Такое воспитание воли
вошло в привычку и стало источником того, что называют моим успехом», —
объясняла Уланова. Первые годы выступлений казались ей крайне
неудачными — только беспомощность, досада и разочарования. Неудачных
партий на самом деле было много, но она неустанно искала. Однажды,
после одной из репетиций «Жизели», Галина, пребывая в полной
растерянности и отчаянии от того, что не может понять роль, уехала в
Царское село… Мы не знаем, что там произошло, но, размышляя над образом
наедине с природой, она испытала озарение и полюбила свою Жизель. С
этого момента каждая ее роль сопровождалась внутренними осознаниями,
цепочка неудач была прервана, а Жизель сопровождала Уланову на
протяжении всей ее творческой жизни. Работая над образом Джульетты,
Галина Сергеевна перенесла очень тяжелую болезнь и выздоровела
благодаря тому, что безгранично доверяла врачу, так же как в спектакле
Джульетта доверяла Ромео.
Золушка, Мария, Корали, Тао-Хоа,
Джульетта, Жизель — все ее образы-роли получались одухотворенными и
живыми. «Я во всех своих ролях провожу какую-то единственную линию…
придерживаюсь большой глубины человеческих чувств, отношений,
самопожертвования — ради большого, глубокого, чистого и светлого».
Танец,
который так трудно давался поначалу, стал ее судьбой, жизнь Улановой
была целиком отдана театру. «Театр помогает человеку обрести истинные
ценности. Иногда за торопливой жизненной суетой человек забывает
естественно и глубоко дышать, видеть прекрасное. Чтобы проникнуться
настоящим искусством, нужно отрешиться от всей суеты», — говорила она.
«Нужно иметь внутри заветную шкатулочку и опускать в нее все —
впечатления жизни, природы, все, — делилась со своими ученицами Галина
Сергеевна. — Хранить это, не расплескивать, не разбазаривать. Чем
больше у актера накоплено в этой шкатулочке, тем скорее он найдет в ней
что-то для своих ролей, тем интереснее будет он зрителю, который
почувствует, что у него внутри есть свое, никому не ведомое и не
доступное богатство».
От спектакля к спектаклю слава Улановой
росла, но она оставалась такой же требовательной к себе. В последние
годы выступления балерина сильно ограничила репертуар. Как-то ей задали
вопрос, почему она перестала танцевать «Лебединое озеро», которое
удавалось ей замечательно. Она ответила просто: «Я не могу танцевать
хуже, чем Уланова».
 |
| Галина Сергеевна готовит партию Жизели с Надеждой Павловой |
Те
немногие партии, которые она оставила в своем репертуаре, перешагнув
порог творческой зрелости, Галина Сергеевна исполняла так же
совершенно, как и много лет назад. «Первая балерина эпохи» продолжала
оставаться скромной, самокритичной, «неулыбчивой балериной», как назвал
ее кто-то из балетных критиков, абсолютно лишенной кокетства и
жеманности. Многие великие современники вдохновлялись и восхищались ее
творчеством. «Обыкновенная богиня», — сказал об Улановой Алексей
Толстой. «Человеком другого измерения» называл ее Сергей Эйзенштейн,
«гением русского балета» — Сергей Прокофьев. «Я из другого века», —
обронила как-то она печально и с легким недоумением.
Став
педагогом-репетитором, Галина Сергеевна свято следовала заповеди,
подсказанной ей сердцем: «Учитель, да не повтори себя в ученике, сумей
раскрыть его природные данные, его индивидуальность». Ее ученицы —
Екатерина Максимова, Нина Тимофеева, Людмила Семеняка, Нина Семизорова.
Каждая из них — яркая личность.
Екатерина Максимова писала о
занятиях с Галиной Сергеевной: «Внимание и терпение Улановой
беспримерны. Иногда приходишь на репетицию в плохом настроении и
физически себя плохо чувствуешь. „Галина Сергеевна, у меня все болит, я
устала, не могу сегодня репетировать“. Никогда в ответ я не слышала
гневных упреков, раздраженных нотаций, приказов — „соберись“, „не
ленись“ и т. п. „Ну, хорошо, сегодня не будем. Сделай только это
движение, чтобы тебе самой быть спокойной, ты всегда за него
волновалась“. Сделаю. „А теперь, пожалуй, еще одно, вот это“. И так
постепенно, незаметно втягиваешься, и к концу репетиции оказывается,
что она прошла со мной всю или почти всю партию».
 |
| В тренировочном классе Большого театра |
А
Нина Тимофеева так отозвалась о ней в своих воспоминаниях: «Уланова —
это воплощение долга, служения, безукоризненной ответственности. Она
очень сдержанный, иногда до суровости, человек, мужественный, гордый,
неподкупный, независимый, но перед искусством она склоняет голову
благоговейно и смиренно, служит ему с полным самозабвением. Именно от
сознания своего долга, от сознания величия искусства — ее удивительная
скромность и ответственность.
Она добра, бесконечно терпелива, но
также бесконечно требовательна к себе и другим. Ничем не может быть
нарушена ее строжайшая принципиальность. Она никогда и ничего не
сделает против своего убеждения. Вот почему работа с ней не только
радость, но и великий пример, образец, урок. Когда она входит в класс,
мне кажется, что в нем становится светлее. При ней невольно исчезает
все мелкое, малодушное, злое. При ней нельзя, совестно быть внутренне
слабой и нечистой, неискренней. У нее какая-то своя очищающая миссия в
искусстве, она возвышала людей своим появлением, своей жизнью на сцене,
и сейчас она делает лучше тех, с кем общается в сфере театра, работы.
Поэтому ее нельзя назвать педагогом, репетитором, это было бы
кощунственно; она не роли „делает“, она учит быть художником, учит
жить, думать, любить, прощать и нести все это в свое творчество, в
образы, которые создаешь на сцене».
Каждому из нас дан талант, но
увидеть и почувствовать его непросто. И кажется, что, если вдруг его
найдешь, все пойдет легко, все сразу будет получаться. Однако любой
путь требует работы над собой и преодолений… А наградой становится
красота.
Екатерина Соколова
