Правда доброты. Памяти Евгения Павловича Леонова

Михаил Савочкин

Зима 1994 года.

Улица Чехова, дом 6. Московский театр «Ленком». В зрительном зале

полумрак и тишина. Он наполнен до отказа — хоть ничего и не видно

в темноте, это чувствуется по дыханию и пульсу. Зрители ждут.

Их взгляды прикованы к сцене. Там, на театральных подмостках, среди

едва различимых в смутном освещении декораций, неуклюжей неспешной

походкой движется одинокая фигура. Все застыли в предчувствии...

Евгений Павлович Леонов

«Некоторые люди говорят, что театр —

храм.

Я так никогда не говорил, я так не думаю.

Но я живу в нашем обществе,

и жизнь у нас такая... что надо стать

на колени, здесь, и помолиться».

Этим

монологом начиналась последняя роль великого, воистину народного

артиста Евгения Леонова в спектакле Марка Захарова «Поминальная

молитва».

Без притворства, без грима, такой, какой есть, в джинсах, в кроссовках, он опускался на колени и спокойно вполголоса продолжал:

«Господи, ты все видишь... Помоги нам,

вдохнови нас на молитву поминальную.

Ты меня можешь не услышать,

я к тебе никогда не обращался,

никогда не прислушивался.

Если честно — я тебя даже никогда не знал

(меня так воспитали), и все равно, Господи,

сегодня, сейчас мне очень хочется, чтобы ты

услышал меня и всех нас, всех нас.

А мы — тебя.

И пусть будет музыка...»

И пусть будет музыка —

слова эти звучали не игриво и не пафосно. А как-то тихо, просто,

грустно и даже немного застенчиво. Но в них угадывалась пронизывающая,

живая ностальгия и надежда...

Сквозь маску комика, сквозь видный миру смех его киногероев, столь многих, известных в каждом доме, проступали незримые, неведомые миру слезы.

В парадоксальном сплаве улыбки и трагической обнаженности рождалось

послание человеко-ролей Евгения Леонова. Послание, которое накрепко

врезалось в души и размягчало сердца.

Оно несло в себе какую-то

особенную Правду. Правду Доброты и человечности! И мы впитывали

ее с самого детства, начиная с незабываемого забавного Винни-Пуха.

«Все-таки

смысл нашей профессии — на сердца! Переводить себя — из литературы —

туда, на сердца, в сердца. В образ-матку, которую ты можешь дать.

В искренность. И все это перемешав — создать что-то, в чем и радость бы

была, и гнев, и боль» (из интервью).

В наш жестокий,

озлобленный, суетливый, грохочущий век рядом с нами появляются

особенные люди. Люди-первосвященники. Люди-терапевты. Они

Во время спектакля «Поминальная молитва»

громких слов, не читают нравоучений, не тычут пальцем, не облачаются

в мантии и рясы. Они бывают даже такие: нос картошкой, мохнатые брови,

лысина. В общем, сократовской внешности люди. Они будто специально

стараются остаться неузнанными, чтобы узнавали то лекарство небесной

природы, которое они приносят, — подлинное искусство, что помогает нам,

маленьким, становиться чуточку выше, чуточку добрее.

«Через мою

жизнь, как и через жизнь каждого человека, прошло столько лиц, людей.

С кем-то сталкивался ближе, а с кем-то просто ехал на машине со съемок.

Но ведь каждый человек, если заглянуть ему в глаза, — это целый мир.

Будь восприимчив к этим мирам. Здесь начало искусства» (из «Писем

сыну»).

Какой простой и удивительно мудрый совет —

заглядывать в глаза! Всего лишь. Такая мелочь. Но мы часто лишаем себя

этого шанса. У нас на все есть свой правильный ответ, свое мнение. Ведь

очень хочется казаться умнее, ловчее. Мы все время куда-то бежим,

толкаем друг друга локтями, наши глаза отвыкли вглядываться, наши уши

отвыкли от тишины, наши души отвыкли от Тишины. А рядом в очередях,

в автобусах, на улице и на работе сосуществуют целые миры. И они так же

все куда-то бегут. Суета...

«Тишина — это какое-то особое

состояние мира и человеческой души. Мне кажется, мы себя чувствуем

частичкой природы, каплей океана в тишине, и только. Вне тишины нельзя

понять красоту...

Тишина — это жизнь, все великое совершается

в тишине. Тишина — это уважение людей друг к другу, это нежность

и любовь. Как я люблю дома, где говорят тихо, даже дети не кричат без

причины...

Сохранить тишину, покой в своем доме — значит установить

в нем климат уважения. А сохранить тишину на всей Земле, на всей

планете — это тоже значит установить климат уважения, обязательный для

всех народов и стран» (из «Писем сыну»).

Список его ролей

в театре и в кинематографе поражает. Двадцать лет актерского труда

в театре имени Станиславского, четыре года — в театре Маяковского;

15 лет в «Ленкоме». Съемки у известных кинорежиссеров — Георгий

Данелия, Михаил Швейцер, Виталий Мельников, Марк Захаров. Гастроли,

поездки. Он даже умирал не один раз. На гастролях в Гамбурге внезапно

остановилось сердце. Провел между жизнью и смертью в общей сложности

28 суток. Со свойственной ему иронией он сказал тогда: «Хотел увидеть

там Раневскую, но не нашел и вернулся обратно». Уже через месяц играл

в очередном спектакле.

Многие персонажи, сыгранные Леоновым,

стали незабываемыми и родными. С ними теплее и радостнее, с ними

хочется искать и открывать мир! Им — веришь! Огромное количество самых

разных жизней прожил он на театральных сценах и в кино. И каждая

из них — это история труда и терпения, сомнений и находок, постоянного

совершенствования мастерства художника. И конечно, у Леонова это всегда

поиск маленькой правды.

«Маленькая правда, считал

Станиславский, ведет актера путем интуиции. Конечно, я не Станиславский

и не Яншин, я, наверное, не могу тебе все это толком объяснить.

Но я хочу, чтобы ты всегда начинал с мелочей, которые были бы в логике

твоих чувств, а потом, фиксируя на них внимание, научился бы пускать

их в дело.

Мне кажется, маленькая правда уберегает актера

от декламации, пафоса, самолюбования на сцене, она его как бы

пригвождает к естеству, к земле, к почве. Всякую роль надо пережить как

событие своей жизни, иначе — чепуха» (из «Писем сыну»).

29 января

1994 года. Улица Чехова, дом 6. Московский театр «Ленком». Перед

началом спектакля «Поминальная молитва» зрителям объявили, что

спектакль не состоится из-за смерти актера. Евгений Павлович ушел

из жизни, собираясь в театр. Ни один из пришедших не сдал билета.

Кто-то принес свечи из ближайшего храма, и люди весь вечер простояли

с ними на морозе возле «Ленкома». Звучала музыка...

«А заветная

мечта у вас есть?» — «Мне хочется, как и всем, удержаться на том

уровне, который позволил бы потом сказать: „Выше закона может быть

только любовь, выше правосудия — только милость, выше справедливости —

только прощение“» (из последнего интервью).

Во время спектакля «Поминальная молитва»	Кадр из фильма «Не горюй!»	Кадр из фильма «Обыкновенное чудо»