Светлана Обухова
Осенью 1593 года
голландец Каролус Клузиус, ботаник Лейденского университета, закопал в
землю университетского сада несколько луковиц, которые ему подарил
австрийский посол в Турции. На следующий год Клузиус любовался
необыкновенными яркими цветами. Это были тюльпаны. Они так очаровали
голландцев, что через некоторое время их маленькая страна превратилась
в цветущий сад — страсть к садоводству охватила всех от мала до велика.
Это в самом деле была страсть: за одну только луковицу тюльпана новой
редкой окраски самый расчетливый бюргер мог заложить свой дом!
 |
| Ян ван Хейсум. Мальва и другие цветы в вазе. 1710 |
 |
| Ян Брейгель. Натюрморт с венком из цветов. 1618 |
Желая
запечатлеть диковинные цветы, привезенные из Нового Света, или
прекрасные образцы, выведенные в своих садах, голландцы обращались к
художникам. И нередко богатый вельможа хвастался перед гостями не
только коллекцией картин, скульптур, старинных монет и разных диковин,
но и коллекцией цветов из своего сада, нарисованных в особом альбоме.
Первыми
среди обожателей цветов были художники. Разве могло быть иначе с
людьми, чьи сердца живут красотой и чьи руки, с помощью кисти и красок,
умеют передать эту красоту на холсте? Именно в это время, в 1600-е
годы, родился цветочный натюрморт (не только цветочный, голландцы стали
рисовать весь предметный мир, окружающий человека; но об этом в другой
раз). Пышные букеты в редких и драгоценных или простых вазах, с
бабочками и стрекозками, спрятавшимися среди лепестков… Нежные цветки,
изображенные на холсте, будто только что сорваны и еще не утратили
своей свежести, ярких красок и даже, кажется, своего аромата!
 |
| И. Левитан. Васильки. 1894 |
 |
| А. Головин. Флоксы. 1911 |
Венок
Яна Брейгеля Бархатного (1568–1625) очаровывает зрителя уже 390 лет. С
какой любовью и с каким тщанием выписан каждый лепесток и каждый
завиток! Правда, такой венок нельзя было сплести: цветы, из которых он
составлен, цветут в разное время — одни в начале лета, другие в конце,
третьи весной. Но важнее правдоподобия для голландского живописца XVII
века была красота, и художники много часов проводили, рисуя с натуры
отдельные цветы в разных ракурсах и при разном освещении, а когда
получали заказ, пользуясь этими рисунками, составляли свои букеты.
Амстердамский живописец Ян ван Хейсум (1682–1749), например, каждое
лето проводил в Харлеме, тогдашнем центре цветоводства, и не раз
дожидался смены сезонов, чтобы написать желаемый цветок. А однажды,
рисуя натюрморт с желтой розой, ждал, пока она зацветет, почти целый
год!
 |
| А. Фантен_латур. Волшебные розы. 1874 |
И
конечно же голландцы обращались к цветочной символике. Их картины можно
читать, как книгу. Свои цветы Ян Брейгель нарисовал вместе с золотой
чашей, драгоценными украшениями и золотыми монетами. Кто-то найдет в
этой картине отражение любви голландцев ко всему, что наполняет жизнь
радостью, дарит удовольствия. Кто-то увидит параллель «драгоценное — к
драгоценному». Кто-то вспомнит, что белые цветы — символ чистоты и
непорочности, красные, особенно роза, — мученичества, голубые и синие —
неба, а скромные маленькие цветочки — главной добродетели верующего,
смирения. А кто-то будет просто любоваться такой красотой, ведь
натюрморт предполагает самые разные толкования и даже их отсутствие.
Сам Брейгель, исполнив для кардинала Федерико Борромео этот натюрморт,
писал так: «…теперь Вашей чести судить, превосходят ли цветы золото и
драгоценности или нет». Что решил кардинал, угадать нетрудно, ведь он
был страстным любителем цветов и именно он ввел новый иконографический
образ Мадонны, окруженной гирляндой из цветов.
Цветы — улыбка
Бога, щедрый дар и свидетельство его любви. Поэтому, наверное, они
привлекают к себе самых разных художников, а у цветов в раме всегда
останавливаются посетители картинных галерей.
