Савочкин Михаил
Герой одного поступка
богатейший жених, чьим сватовством занималась сама Екатерина, совершил
неслыханную дерзость — обвенчался с «крепостной девкой»,
простолюдинкой, да еще и смертельно больной. «Героем одного поступка»
назовут Николая Петровича Шереметева потомки, к сожалению так и не
разгадав в «чудачестве» графа закономерного хода его судьбы.
Николай Петрович рос и воспитывался вместе с будущим императором Павлом
I, был участником его детских игр и юношеских увлечений. Затем учеба за
границей, лекции в Лейденском университете. Четыре года молодой граф
колесит по Европе: Англия, Голландия, Пруссия, Франция… Он посещает
музеи и театры, не пропуская ни одной постановки, берет уроки игры на
виолончели у именитого солиста «Гранд-опера» Ивара. Знакомится с
Генделем и Моцартом, зовет его в Россию и помогает деньгами.
Зачитывается «Размышлениями» Марка Аврелия и произведениями Руссо,
увлекаясь идеями всеобщего братства, равенства и справедливости, и
мечтает воплотить эти идеи в России.
По возвращении — служба
при дворе: камергер, сенатор и, наконец, тайный советник Екатерины II.
Графу доверяют важные посты российского государства: глава Московского
Дворянского банка, директор Пажеского корпуса, директор императорских
театров. Он вложит свою лепту в победу над турками, будет участвовать в
подавлении восстания Пугачева, с честью переживет страшное наводнение в
Петербурге. Павел I пожалует ему почетный титул обергофмаршала:
Шереметев возглавит все церемониальные шествия и почти каждый день
будет обедать и ужинать с императором. В 1797 году Николай Павлович
станет командором Мальтийского ордена, хранителем орденской печати. Все
это время граф не перестает учиться. Он увлечен архитектурой, штудирует
книги, изучает проекты, совместно с Джакомо Кваренги и другими зодчими
возводит уникальные здания в Петербурге, Москве и других городах.
Он выписывает из Парижа партитуры опер и лирических трагедий, чертежи
декораций и описания сценических эффектов, нанимает лучших педагогов
для крепостных актеров и актрис своего театра. Их обучают театральному
искусству, языкам, светскому обращению и разным наукам. Немногие
дамы-аристократки, смотревшие спектакли в его крепостном театре, мог бы
соперничать в образованности со вчерашними пейзанками, которые
выступали перед ними на сцене. Свои имения в Кускове и в Останкине
Шереметев превращает в храмы «красоты, муз и искусства». В аллеях
кусковского парка гуляли Екатерина Великая и Павел I, многие важные
сановники того времени.
Но ворота этой сказочной обители
были открыты и для простолюдинов, не пускали сюда только грязных и
неопрятно одетых. В «кусковском рае» можно было полюбоваться маленькими
водопадами, послушать певчих птиц, побывать в причудливом гроте,
имитировавшем подводное царство. Пейзаж дополняли китайский домик,
портретная, карусель, лабиринт, зверинец. Но самое главное — здесь был
настоящий театр, лучший в России! Сюда на представления «стекалась вся
Москва». Добавьте к этому еще и бесплатное угощение!
Под
покровительством графа Шереметева растет целая плеяда русских певцов,
музыкантов, художников, танцоров. Он дает своим актерам красивые
псевдонимы, по названию драгоценных камней. На сцене блистают
Гранатова, Бирюзова, Алмазов и она, самая драгоценная жемчужина его
театра и всей его жизни, Прасковья Жемчугова. Дочь крепостного кузнеца
Параша Ковалева с самого детства воспитывалась для театра. В 11 лет она
впервые вышла на сцену, а со следующего года уже исполняла ведущие роли
в операх. Ее мощное драматическое сопрано большого диапазона сочеталось
с удивительной открытостью и душевной теплотой. В этом ангельском
создании граф разглядит не только яркий талант и божественную красоту —
его покорят «украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие,
постоянство и верность». «Искра нежной любви воспламенилась, и душевная
привязанность друг к другу возрастала на вечность». Но за счастье
приходится платить — пересуды изрядно отравляют графу жизнь, он, как
может, оберегает от них Прасковью. И все же вопреки всему и всем,
прекрасно понимая, что высшее общество никогда не примет такую «графиню
Шереметеву», он решает «попрать светские предубеждения в рассуждении
знатности рода» и жениться. Они обвенчались тайно в скромной приходской
церквушке Симеона Столпника в Москве. Не было торжественного
празднества, не было пышного свадебного поезда — у церкви их ждала
одинокая карета с темными занавесками на окнах... Вскоре молодожены
переехали в Петербург. В сыром северном климате Прасковье Ивановне,
которой врачи несколькими годами раньше поставили страшный диагноз —
чахотку, стало хуже, она потеряла голос.
3 февраля 1803 года
графиня Шереметева родила мальчика. Ей лишь издали показали маленького
Диму, чтобы предотвратить возможное заражение. А через три недели ее не
стало… В знаменитом доме на Фонтанке Прасковья Жемчугова прожила всего
15 месяцев. Похороны были такими же скромными, как и свадебный обряд.
Пришли только самые близкие друзья. Лишь после смерти жены Николай
Петрович обратится с письмом к императору, в котором расскажет о браке
со своей крепостной актрисой и о рождении наследника. Весь высший свет
будет возмущен. «Отменный шуткарь наш старший родственник», — напишет в
мемуарах одна разгневанная дама.
Простившись с «достойнейшей
женой и достойнейшей подругой и товарищем», граф Шереметев меняет свою
жизнь и посвящает себя делу благотворительности. Выполняя последнюю
волю Прасковьи Ивановны, он жертвует свой капитал на помощь
обездоленным и строит в Москве Странноприимный дом (ныне институт им.
Склифосовского). Содержание этого заведения обходилось Шереметеву в
полмиллиона рублей ежегодно (!), а первый параграф устава гласил:
«Оказывать помощь бедным и убогим, не спрашивая роду и племени». В
Странноприимном доме получили помощь больше двух миллионов человек.
«Обладая великим именем, не ослепляйся, повторяю тебе, богатством и
великолепием... Помни, что ты сам принадлежишь Богу, государю,
Отечеству и обществу... Помни, что житие человеческое кратко, что весь
блеск мира сего неминуемо исчезнет и все живущие в нем переселятся в
вечность, не взяв с собой ничего, кроме добрых дел своих», — напишет
Николай Петрович в одном из писем сыну.
Дима Шереметев еще
не умел читать (ему не исполнилось и шести лет), а отец уже написал ему
десятки, сотни писем. Это были не просто наставления: глубина и
искренность, с которой они написаны, превратили их в настоящую
исповедь. Среди множества мыслей сразу узнается одна: «Все люди
сотворены один для другого: все они равны естественным своим
происхождением; разнствуют токмо своими качествами или поступками
добрыми или худыми». В этих словах и горечь пережитой трагедии, и
попытка объяснить сыну причину своего знаменитого «поступка».
В
январе 1809 года, лишь на шесть лет пережив супругу, Николай Петрович
Шереметев ушел из жизни, завещав похоронить себя «наихудшим образом» —
в простом тесовом гробу, а деньги, предназначавшиеся для похорон,
раздать бедным. Течет время, многое унося с собой, стирая из памяти.
Меняются нравы, мельчают людские заботы. И наша жизнь уже начинает
походить на «поэму без героя», написанную Анной Ахматовой «под
знаменитой кровлей Фонтанного дворца», где некогда угасала Прасковья
Жемчугова. Фамильный девиз Шереметевых — «Deus conservat omnia», «Бог
сохраняет все», — Ахматова поставила эпиграфом своей поэмы, словно в
напоминание, что есть то, над чем не властно даже время.
