Светлана Обухова
21 января 1818
года немецкий художник-романтик Каспар Давид Фридрих удивил всех. Уже
немолодой и одинокий, чувствовавший себя самим собой только наедине с
природой, обычно замкнутый, даже резкий и только в обществе самых
близких друзей становившийся заразительно веселым и сердечным, он
неожиданно женился на Каролине Боммер.
«Как много изменилось в
моей жизни, когда я перешел от "Я" к "Мы"! — восклицал Фридрих в одном
из писем. — Мой старый, простой дом стал совершенно неузнаваемым,
чистым и уютным, и я не могу нарадоваться этому». Изменился не только
дом. Всегда веселая Каролина, которую никто никогда не видел в плохом
настроении, удивительно умела успокоить вспыльчивого и импульсивного
художника.
Счастье в любви принесло счастье и в творчестве: 1818
год стал одним из самых плодотворных в жизни Фридриха. Он создал 28
новых картин, среди них хранящаяся в Эрмитаже работа «На паруснике».
 |
 |
Легкий
корабль плывет по морю. На его носу устроились мужчина и женщина, они
держатся за руки, и взгляды их устремлены к горизонту, где уже
показались шпили и дома городаѕ Эта картина была написана сразу после
свадебного путешествия супругов Фридрих на остров Рюген в Балтийском
море, который так любил художник. И потому ее рассматривают как
редчайший в его творчестве случай отражения конкретного события, а в
фигурах видят романтизированные портреты Фридриха и Каролины.
Отчасти
это так, но только отчасти. Ведь Фридрих никогда не «мучил» (его
собственные слова) зрителя точным копированием природы: тот, кто на это
осмеливается, «берет на себя роль Творца, а на самом деле является лишь
глупцом». Он всегда рисовал то, что открывалось его внутреннему взору,
стремился передать глубокие и сильные чувства, которые рождались в его
сердце, ощущавшем во всем присутствие Бога. «Постарайся закрыть свое
телесное зрение, — писал он одному из учеников, — чтобы прежде всего
увидеть будущую картину духовным взором, а затем освети ее внутренним
светом, который поможет тебе видеть в темноте и отделить суть предмета
от его внешних проявлений», — и сам свято придерживался этого правила.
Фридрих
любил горные вершины и ели, снежные вихри и бури, но особенно — море и
корабли... И все эти образы, увиденные духовным взором художника,
ожившие на холсте благодаря его натуралистической манере и говорящие о
взаимоотношениях души и Бога, не постичь до конца одними лишь
физическими глазами.
Композиция картины «На паруснике» неожиданна
для начала XIX века: нижний край холста разрезает палубу, и мы словно
оказываемся на паруснике и даже ощущаем его движение — благодаря
легкому крену мачты.
Почти всех своих персонажей Фридрих рисует
со спины — и предлагает зрителю занять их место. Созерцатели на его
картинах — это всегда наши двойники, это всегда мы сами. Но тыльная
постановка фигур знакова не только поэтому: будь персонаж повернут к
нам, мы бы взялись рассматривать его — красив, не красив, во что одет,
чем занятѕ Но не внешнее в человеке интересует Фридриха, а его духовные
возможности, его устремленность к тому, что больше него самого. Женщина
и мужчина не смотрят друг на друга, — соединенные любовью (помните
Экзюпери?), они смотрят в одном направлении. Очертания города
только-только обозначились в рассветном тумане. Он тоже неслучаен:
«Местность, окутанная туманом, — написал однажды Фридрих, — кажется
шире, возвышеннее, она обостряет фантазию, мы с нетерпением чего-то
ждемѕ» Мыслями, надеждами и мечтами влюбленные уже в том городе — в той
жизни, которая их ожидает и которая только начинается. А вместе с ними
и мы устремляем свой взгляд к прекрасному городу на горизонте и с
нетерпением ждем начала нового этапа в своей судьбе...
