Андрей Грошев

Один философ XX века сказал, что, если из истории убрать несколько десятков людей, от нее ничего не останется.

Экзюпери, бесспорно, один из этих нескольких десятков — мыслитель, пилот, писатель, Человек.

Размышляя

о чуде Экзюпери, невольно задаешься вопросом: в чем секрет именно так

прожитой жизни? как он был воспитан? кто были его учителя? кто вложил в

него то, что потом выросло таким великолепным талантом?..

Кажется, что кто-то его вылепил, что так сложились условия, таким было воспитание, случайные встречи так повернули жизнь...

Но

чем больше думаешь об этих условиях, тем настойчивее в тебе начинает

звучать другая мысль: такие люди не воспитываются — они приходят с уже

заложенными в них способностями, как зерно, скрывающее в себе то, что

должно вырасти из него. Нет, условия лишь вторичный фактор, бесспорно

влияющий, но не способный изменить суть, — ведь желудь, посаженный в

плодородную или в более скудную почву, все равно будет стремиться

вырасти дубом и ничем другим.

Утро

31 июля 1944 года. Военный аэродром Борго на Корсике. Здесь все как

обычно. Идет война. Антуану де Сент-Экзюпери — сорок четыре. В его

возрасте, да тем более с такими многочисленными травмами, не летают. Но

невероятными усилиями ему все же удалось добиться от своих командиров

разрешения на пять дополнительных полетов. Сегодня последний, пятый.

Уже подготовлен рапорт о его списании как летчика, но он об этом не

знает. В 7.30 Сент-Экс, как ласково называют его друзья по эскадрилье,

уже в столовой — через час вылет. Вкус утреннего кофе ничуть не

взбодрил его. Он неразговорчив и выглядит очень усталым. Хотя на небе

ни облачка, он все же запросил погодные условия и, получив ответ от

погодной службы «ясно и тихо», неторопливо зашагал к своему самолету.

Механики эскадрильи 2/33 разведывательной авиагруппы, к которой он

приписан, уже закончили предполетную подготовку и даже успели прогреть

двигатели его «Лайтнинга». По сравнению с первыми самолетами, на

которых он начинал летать, его новая машина просто чудо техники. Прежде

чем сесть в кабину, Сент-Экс по привычке похлопал по крылу своего

боевого товарища, словно говоря ему — пораѕ Многочисленные переломы

сковывают его движения — ему трудно подниматься в кабину, и со стороны

он выглядит очень неуклюже. Уже в кабине он получает из рук механика

свой планшет, набитый картами разных районов Франции и солидной пачкой

пустых листов. Их глаза встретились, и они, понимая друг друга,

улыбнулись. Ни для кого не было секретом, что во время полета Сент-Экс

умудрялся писать, а после приземления механикам приходилось долго

собирать разбросанные по всей кабине скомканные листы с обрывками

неудачных фраз.

В 8.45, получив разрешение на взлет, его машина

послушно начала свой разбег и через несколько минут растворилась в

прозрачном голубом небе. Задание — авиасъемка дорог на юге Франции.

Где-то

через полчаса полета радар на Кап-Корсе засек самолет Сент-Экса, когда

тот пересекал границу Франции. Под ним в развалинах лежала его любимая

Родина. Она была похожа на развороченный муравейник. Брошенные деревни,

невспаханные поля, изуродованные грузовики, искалеченные судьбыѕ Сердце

сжималось от несправедливости этого мира.

Где-то там, в

нескольких десятках километров, находился Сен-Морис, замок его детства,

и Экзюпери погрузился в воспоминания. Память возвращала его в родные

стены, под чердачные стропила, к заботливым, теплым рукам мамы — в

детство, «чтобы снова почувствовать себя под его высокой защитой»...

Замок Сен-Морис де Реманс

Король-Солнце

Антуан родился 29 июня 1900 года.

В

1904 году его мама Мари де Сент-Экзюпери овдовела, оставшись одна с

пятью детьми в возрасте от 10 месяцев до восьми лет. Антуану в то время

было всего четыре. Золотоволосый мальчуган в семье получил прозвище

Король-Солнце и очень походил на описанного им позже Маленького принца.

Он так же очень любил сказки и непрестанно задавал вопросы, и не

успокаивался, пока не получал исчерпывающего ответа.

Экзюпери

рождался медленно. До 26 лет, кроме мамы, он никого особенно не

интересовал и ничем не выделялся среди других. Он вел обычную для того

времени жизнь. Разве что тяга к изобретательству отличала его от

сверстников. Его увлекали телеграф, паровые машины и летательные

аппараты. Юный изобретатель, приделав к велосипеду крылья, сделанные из

прутьев и простыней, пытался взлететь с местного холма. Его первый

«полет» закончился многочисленными ссадинами.

Через всю жизнь он

пронесет образ своего гнезда, где воспитывался, сохраняя в памяти

мельчайшие детали: запах свечей на рождественской елке, пение органа в

час полночной мессы, ласковые улыбкиѕ И конечно, любовь к своей маме.

Она будет ему верным другом всю его нелегкую жизнь. Ей он будет писать

полные любви письма, она станет первым в его жизни родником, который он

откроет и к которому часто будет припадать, чтобы утолить жажду глотком

чистой воды.

Отец Антуана

Мама Антуана

«...Ведомо

ли вам, такой слабенькой, что вы ангел-хранитель, сильный и мудрый,

исполненный благодати, которому молятся в одиночестве по ночам?»

(письмо января 1936 года).

В 19 лет, окончив гимназию, он

попытался поступить в военно-морское училище и с треском провалился на

вступительном экзамене: не приняли его сочинения!!! Вот уж ирония

судьбы!

Еще одна попытка продолжить обучение, на сей раз в

архитектурной академии, оказалась неудачной. Через 15 месяцев,

разочарованный в перспективе будущей профессии, он оставил учебу и

поступил на службу в авиационный полк истребительной авиации,

расположенный в Страсбурге. Здесь впервые, сев за штурвал самолета, он

ощутил радость полета и испытал боль падения, проведя после аварии в

госпитале много месяцев. С множественными переломами черепа он оказался

не пригодным к военной службе и на три года стал никому не нужным

юношей, меняющим то одну, то другую работу.

Детство кончилось, а

с ним потемнели золотые пряди волос нашего Маленького принца. Он

превратился в длинного, худого и неуклюжего молодого человека,

ожидающего от жизни нового поворота.

Капитан Птиц

В 1926

году произойдет встреча, которая перевернет всю жизнь Экзюпери. Судьба

сведет его с Дидье Дора, исполнительным директором компании «Латекоэр»,

занимающейся авиаперевозками почтовых грузов из Франции в колониальную

Африку.

Экзюпери опять в небе — он воздушный почтальон. Но как

прекрасно его отношение к своему новому делу! Он не просто пилот

набитого мешками с письмами самолета, он человек, переносящий мысли

людей. Вот как опишет он суть своей новой профессии: «На рассвете тебе

предстояло взять в руки мысли целого народа. В свои неумелые руки. И

перенести их, как сокровища под плащом, через тысячи препятствий.

Почта, — сказали тебе, — это драгоценность. Она дороже жизни. И она

хрупка».

Сент-Экзюпери в Кап-Джуби

Подготовка к полету "Бреге-14"

В

этих строчках ни капли романтики — здесь подлинное зерно Экзюпери. Он

так видел, так жил, создавая узы со всем, к чему прикасался.

Очень

быстро его назначают начальником маленького аэродрома в Кап-Джуби на

севере Африки. Подобные промежуточные аэродромы были просто необходимы,

ведь совершить беспосадочный перелет, скажем, из Парижа в Дакар в то

время было просто невозможно.

Похоже, здесь, посреди пустыни и непокорных племен мавров, началась настоящая, полная приключений и откровений жизнь.

«Джуби, 1927.

Мамочка!

Я

обожаю Сахару. И когда приходится приземляться в пустыне, любуюсь

окружающими меня солеными озерами, в которых отражаются дюны. (Впрочем,

это здорово бесит, когда хочется питьѕ) Чувствую себя великолепно.

Мамочка, сын ваш счастлив. Он нашел свое призвание.

Море в часы

приливов заливает нас до самых стен, и, если ночью я сижу,

облокотившись у моего окна с тюремными решетками — мы окружены

непокорными племенами, — я вижу море перед собой, как с баркаса. И

всю-то ночь оно бьется о мою стену.

Другой наш фасад выходит на пустыню.

Убожество

полное. Дощатая постель с тощим соломенным матрасом, таз, кувшин для

воды. Я забыл безделушки: пишущая машинка и папка с делами аэродрома!

Монастырская келья.

Самолеты прилетают каждые три дня. Между ними

три дня молчания. А когда самолеты улетают — они мне как цыплята, и я

волнуюсь, пока телеграф не сообщит, что они приземлились на следующей

станции в тысяче километров отсюда. И я всегда готов вылететь на поиски

пропавших. Крепко вас целую. Пишите.

Антуан»

Здесь, в

Кап-Джуби, посреди пустыни и воинственных племен мавров, где нет

элементарных человеческих условий, начнет пробиваться к свету росток

Экзюпери, попав в настоящую питательную среду.

Именно пустыня

дала ему возможность понять основные постулаты жизни, от которых он

никогда не отходил: «зорко одно лишь сердце — самого главного глазами

не увидишь» и еще один — «ты в ответе за тех, кого приручил».

Умение

видеть и создавать связи — вот главное, что определяет человеческую

жизнь. Этим и занимался Экзюпери в том забытом Богом месте. Хотя именно

там, как ни парадоксально, он и открывал Бога.

«Знаешь, отчего

хороша пустыня? — спросил Маленький принц. — Где-то в ней скрываются

родники». Этими родниками для Экзюпери стало узнавание тайны, которая

прячется порой за обычными вещами.

Только в пустыне он начал

замечать и ценить каждый зеленый росток, и наконец ему открылось

таинство зеленого цвета. Пройдя десятки километров по пескам без капли

воды, раздирая в кровь руки о песчаные барханы, он наконец почувствовал

ее живой вкус. Только здесь он впервые понял цену настоящего братства и

смог услышать голос Бога лишь тогда, когда заглушил в себе все

остальные звуки.

Он обожал пустыню, и, похоже, она отвечала ему тем же.

Свободолюбивые

обитатели пустыни — мавры за его смелость и доброту прозвали Экзюпери

Капитаном Птиц. Они приходили к нему как к пророку. Подолгу сидели и

пили с ним чай, советовались, стоит ли жениться или начинать войну с

соседями. На одном из таких чаепитий после долгих переговоров он

выкупит у них старого, обессилевшего раба, даст ему свободу...

К

нему в окно просовывали свои любопытные головы газели, обезьяны, часто

приходил в гости его друг хамелеон. Создались трогательные узы с

пустынным лисенком, который каждый раз садился чуть ближе. Да, да

именно он стал тем мудрым Лисом из «Маленького принца», который открыл

читателям таинство уз.

Весной 1938 года Сент-Экс возвратился из США после тяжелой аварии. Он привез с собой рукопись "Планеты людей"

«Моя настоящая профессия — Приручать», — писал Экзюпери из Кап-Джуби.

Он

был тысячу раз прав, говоря, что каждый должен обрести свой опыт

пустыни, чтобы стало очевидным одно: чтобы что-то понять в этом мире,

ты должен это что-то сначала заново для себя Открыть, а потом создать

узы, Приручить. В этом и есть великая Тайна Жизни.

«— На твоей планете, — сказал Маленький принц, — люди выращивают в одном саду пять тысяч роз... и не находят того, что ищут...

— Не находят, — согласился я.

— А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды...

— Да, конечно, — согласился я.

И Маленький принц сказал:

— Но глаза слепы. Искать надо сердцем».

Большинство

идей его последующих книг родились именно здесь. Их нельзя даже назвать

идеями, ибо все так было, он так жил и понимал все именно так. Здесь,

на этом маленьком пятачке марокканской пустыни, за полтора года он

впервые понял еще одну великую истину — что он в ответе за все.

Человек Планеты

В октябре 1929 года Экзюпери переводят на новое место службы — в Буэнос-Айрес.

«Мамочка,

наконец-то я узнал, чем я буду заниматься. Меня назначили техническим

директором авиалинии "Аэропост Аргентина" — дочерней компании

Генеральной компании ЧАэропосталь“ с жалованием примерно в 225 тысяч

франков. Надеюсь, вы довольны. Мне немного грустно, мне нравился мой

прежний образ жизни. Мне кажется, что это меня старит».

В

Аргентине началась новая страница его жизни. Светская атмосфера, в

которую попадает Сент-Экс, заставляет его принять новые правила игры.

Уютные кафе, автомобили, доставляющие тебя в считанные минуты в любую

точку города, его солидный кабинетѕ Нет, все это лишь оболочка. Слишком

сильным был опыт пустыни, чтобы так легко его можно было забыть. Среди

достатка и спокойствия он понимает и принимает вызов Судьбы, которая

начинает его испытывать. Он не сидит в кабинете. Новые полеты, подвиги,

аварии и госпитали. В перерывах между ними старые проверенные друзья

собираются за чашкой кофе, вспоминая былое и устремляя свои взгляды в

будущее, к новым приключениям. В один из таких вечеров Антуан

знакомится со своей будущей супругой Консуэло. Опуская подробности их

непростых взаимоотношений, скажу лишь, что он никогда не оставлял ее,

следуя своему особому правилу жизни — ты в ответе за тех, кого

приручил. С изданием в 1931 году повести «Ночной полет», за которую он

получает премию «Фемина», к нему приходит всемирная слава. Антуан де

Сент-Экзюпери состоялся как пилот и писатель. Так считают все, но не он.

Его

теперешнее положение не вполне устраивает его. Ему-то ведомо, что

значит быть с собой в ладу. Он мучительно жаждет живительной влаги,

подобно страннику, что ищет в пустыне родник. Отчасти он находит ее у

старых, добрых друзей — Гийоме, Мермоза, Этьена, им он отдает все, и

они с щедростью возвращают ему любовь. Но душа его не успокаивается,

она ищет новых откровений.

Гийоме и Сент-Экзюпери в кабине гидроплана

Утро 31 июля 1944 года. Это последнее задание... Сент-Экс не вернулся

В

1935 году он приезжает по приглашению в Советский Союз. Антуан

поднимается в воздух на самолете «Максим Горький» — самом большом в то

время самолете в мире . Он очарован — не столько гениальной машиной,

сколько горящими глазами молодых талантливых людей. Через несколько

дней он разделит с ними горечь утраты: самолет, на борту которого

находились 43 человека, столкнется в воздухе с самолетом сопровождения.

29

декабря 1935 года. Экзюпери совершает неподготовленный до конца полет

Париж — Сайгон и терпит аварию в ливийской пустыне. Он и его механик

Прево пройдут за три дня 185 километров под палящим солнцем пустыни и,

обессиленные, будут спасены проходившим близ Каира караваном.

В

1937 году он в Испании. В 38-м в Америке, и опять авария, стоящая ему

множества переломовѕ Все эти годы он много пишет, но говорит, что

писать еще не умеет, что «его книга еще не созрела». Его книга. Она

созревала вместе с ним и должна была утолить жажду многим.

В 1939

году началась война. Он не мог оставаться в стороне, он должен был

сражаться на любом месте и в любом качестве. «Я знаю только один способ

быть в ладу с собственной совестью: этот способ — не уклоняться от

страдания».

«Дорогая мамочка!

Почему под угрозой оказалось

именно то, что я больше всего люблю на этой земле? Больше всего меня

пугает то, что мир сошел с ума. Разрушены деревни, разбросаны семьи.

Смерть мне безразлична. Но я не хочу, чтобы война уничтожила духовную

общность. Мне ужасно не нравятся приоритеты нашего времени. На сердце у

меня тяжело, и это ощущение не заглушается переживаниями и

преодолеваемыми опасностями. Единственный освежающий фонтан — я нахожу

его в воспоминаниях детства — запах свечи в рождественскую ночь. А

сейчас душа опустела. Я умираю от жажды».

«Цитадель»

Среди

ужасов войны Сент-Экс создал свою самую светлую книгу. Он писал ее

шесть лет и прекрасно отдавал себе отчет в том, что никогда не закончит

ее. Были написаны уже семьсот страниц этой необработанной породы

текстаѕ «Ничем другим я заниматься не стануѕ Мне никогда не дописать ее

до концаѕ Она вцепилась в меня, как якорьѕ Поскольку я не погиб на

войне, меняю себя не на войну, а на нечто другое... Буду работать, пока

хватит силѕ Моя книга — это лучшее, чем я могу статьѕ Я хочу

превратиться в нечто иное...»

Так

рождалась его «Цитадель» — храм, построенный из лучших камней его души.

Живая мысль, послание его глаз и сердца, увидевших то, что, к

сожалению, было и остается недоступным для большинства людей планеты.

Ему было все равно, нравится она кому-то или нет, — он просто «менял

себя на нее». Какое счастье, когда ты так ясно можешь сказать себе и

другим, что ты понял, в чем смысл твоей жизни, во что ты хочешь

превратиться.

«Цитадель» — удивительная книга. Мало кто прочитал

ее от начала до конца. В ней нет привычного для нас сюжета — она тайна,

так любимая Сэнт-Эксом. Мало кто понял ее. Потому что Она — это Он. В

этой книге — тайна пятисот миллионов родников, найденных им на

бескрайних просторах нашей Планеты, и каждый из них может дать

напиться. Эта книга для тех, кто похож на окно, распахнутое на море, в

ком не уснул еще Моцарт...

Вот и сейчас, этим утром 31 июля 1944

года, он писал «Цитадель». Здесь, на высоте, хранящей безмолвие, он

оставался один на один с собой и с книгой.

Привычным жестом он достал из планшета чистый лист бумаги и принялся за работу.

«Господи,

не то же ли и с возлюбленным моим врагом, с которым я становлюсь

заодно, лишь возвысившись до следующей ступеньки? И поскольку он в

точности такой же, как я, и идет ко мне навстречу, стремясь подняться

на ступеньку более высокую. Исходя из нажитой мною мудрости, я сужу о

справедливости. Он судит о справедливости, исходя из своей. На взгляд

они противоречат друг другу, противостоят и служат источником войн

между нами. Но и он, и я противоположными путями, протянув ладони, идем

по силовым линиям к одному и тому же огню. И обретают наши ладони Тебя

одного, Господи!

Я окончу свой труд, облагородив душу моего

народа. Мой возлюбленный враг окончит свой и облагородит свой народ. Я

думаю о нем, и он думает обо мне, хотя нет у нас общего языка, чтобы мы

с ним встретились, ибо по-разному мы с ним и милуем, и казним, разные у

нас уклады и разные суждения, но мы можем сказать, он мне, я — ему:

"Этим утром и я подрезал мои розы..."

Ибо Ты, Господи, общая для нас мера. Ты — узел, что связал воедино несхожие деяния!»

Именно

этой мыслью заканчивается его «Цитадель», утверждая подлинное величие

Человека, который в борьбе не с чем-то, а за что-то, продвигаясь по

«силовым линиям» своей души, обретает смысл существования.

...Его сердце сжималось от несправедливости этого мира, он хотел вновь оказаться рядом с теми, кого так любил.

Перед

его глазами возникли лица Гийоме, Мермоза, Этьена, многих старых,

настоящих друзей, с которыми он был в одной связке. Но война делала

свое дело, все они погибли, и теперь у него не осталось никого, кому он

мог бы сказать: «А ты помнишь?..»

Он не мог и не хотел оплакивать

своих близких, он только очень долго привыкал к их потере. Они всегда

приходили к нему в полете...

Вот и сейчас на высоте, до которой

не могут долететь даже птицы, все они вернулись, и его сердце

наполнилось радостью. На секунду ему стало очень легко — еще оттого,

что ни для кого в этом безоблачном небе он не представлял никакой

угрозы. Даже его самолет не имел никакого вооружения. Только нехитрое

приспособление для фотографирования местности из кабины.

Американская

речь в наушниках его шлема на секунду прервала воспоминания. Он

улыбнулся, говоря себе, что так и не выучил английский. Ничего не

понимая в доносившихся через эфир словах, он снял свой потертый кожаный

шлем и, казалось, стал еще более уязвимым.

«— Видишь ли... это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.

Я молчал.

— Но это все равно что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального...

Я молчал...

—

Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звезды. И все

звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст

мне напиться...

Я молчал.

— Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня — пятьсот миллионов родников...

И тут он тоже замолчал, потому что заплакал.

— Вот мы и пришли. Дай мне сделать еще шаг одному... Ну... вот и все...

Помедлил

еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.

Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался

недвижим. Не вскрикнул. Потом упал — медленно, как падает дерево.

Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки...»

В этот день Антуан де Сент-Экзюпери не вернулся на базу Борго, оставив нам еще одну тайну — тайну своего исчезновения...

Прошло

больше шестидесяти лет. И все же понемногу я утешился. То есть не

совсем. Но я знаю: он возвратился на свою планетку, ведь, когда

рассвело, я не нашел на песке его тела. Не такое уж оно было тяжелое...

Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете. Здесь Антуан впервые появился на Земле, а потом исчез.

Всмотритесь

внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы

попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю

вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам

подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко

смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно,

догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте

утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся...

Трудно

предположить, что могло бы вырасти из славного зерна Экзюпери, попади

оно в другую почву. А может, и не нужноѕ ведь получилось то, что

получилось — и это главное. Он смог вырасти, зацвести и дать прекрасные

плоды, которые, словно колодцы в пустыне, способны утолить жажду наших

сердец. Эти колодцы пробуждают память о наших собственных зернах, давая

питательную влагу для того, кто должен вырасти из нас.