Светлана Обухова
 |
| Чижик-Пыжик на Фонтанке |
 |
| Бронзового Бима очень любят дети |
Если
вы катались по каналам Петербурга, то конечно же слышали, подплывая к
Первому Инженерному мосту: «А сейчас, сразу за поворотом, появится
самый маленький памятник Петербурга. Памятник Чижику-Пыжику…» Далее
обыкновенно следует рассказ об этой замечательной скульптурке, но его
мало кто слушает: все дружно вытягивают шеи, поворачивают головы,
прищуриваются, особо впечатлительные восклицают: «Где? Где?» или: «Вот!
Вот!», щелкают фотоаппараты… Еще бы! Кораблик-то не останавливается,
плывет себе вперед по Фонтанке, и экскурсовод продолжает: «Посмотрите
направо, посмотрите налево…» И ты смотришь и искренне восхищаешься, а
про себя улыбаешься маленькой бронзовой птичке, оставшейся далеко
позади. И городу, который вдруг стал тебе чуточку роднее.
 |
| Эта скульптура называется "Воспоминание" |
 |
| Ходжа Насреддин на "Молодежной" |
Кто
только в последние годы не появился на наших улицах! В Белгороде в
сквере у драматического театра сидит бабушка и вяжет носки для своих
внучат. В Екатеринбурге на улице Вайнера мечтают о чем-то влюбленные. В
Саратове перед одним из вузов на стопке книг, обхватив руками голову,
склонившись сразу над тремя учебниками, сидит студент Шурик (так его
прозвали), готовится к экзамену. В Москве шагают по тротуару Ходжа
Насреддин и его ослик…
 |
| Скульптура "Мечта" в Белгороде |
 |
| Челябинский Левша |
Металлическая
скульптура на улицах города. Ей придумали невозможно сухое название —
«контактная». Это потому, что она не забралась на высоченный постамент
и не отгородилась табличками «Не трогать!», «Не подходить!», а вышла в
люди. И теперь запросто можно присесть на скамеечку рядом с барышней
Любочкой в Омске, посигналить неподкупному гаишнику в Белгороде,
рассмотреть в лупу блоху, которую собирается подковать челябинский
Левша (это родом он из Тулы, а памятник ему поставили на Урале), ну и
сфотографироваться на память, разумеется, — вот вам и обещанный
«контакт».
 |
| Чугунный художник из Челябинска |
 |
| Ижевский крокодил |
Но
не это главное. Главное, что она добрая! Так и хочется сказать:
скульптура с человеческим лицом. Правда, лицо у нее не всегда
человеческое: в Воронеже перед театром кукол днем и ночью ждет своего
хозяина Белый Бим черное ухо; в парке у Новодевичьего монастыря по
дорожке важно шествует мама-утка с утятами; в Санкт-Петербурге
поселилось сразу несколько чугунных котов, а в ижевском парке и того
лучше — на скамейке развалился, ногу на ногу закинул крокодил! Есть
оригинальные экземпляры и вовсе без лица — как вам памятник домашним
тапочкам, например? Имеется в Томске, перед гостиницей, чугунную обувь
можно примерить и почувствовать себя как дома. Согласитесь, для гостей
города это особенно актуально.
 |
| Утиное семейство у Новодевичьего |
 |
| Знаменитый котенок с улицы Лизюкова в Воронеже |
Перечислять
можно до бесконечности — почти в любом большом городе есть свои
чугунные герои. Они сразу оказываются в центре внимания и становятся
всеобщими любимцами. Потому что мимо них не пройдешь, непременно
остановишься. От неожиданности. И удивленное «Ой!» мгновенно сменит
улыбка. Сначала в ней будет читаться: «Кто же такое выдумал?!» — ведь
добрую городскую скульптуру (бывают, увы, и исключения) создают добрые
художники с добрым чувством юмора. А потом улыбка станет задорной,
оттого что тоже захочется отчебучить что-нибудь и стряхнуть с лица и
души озабоченно-будничную маску. А может быть, она станет растроганной,
и, при виде металлической девчушки, пускающей мыльные пузыри, захочется
провести вечер с собственным ребенком за каким-нибудь не менее
увлекательным занятием. А может, улыбка станет грустной, потому что
вспомнится бабушка, которая когда-то вот так же вязала тебе носки,
стуча спицами, рассказывала сказки, пекла оладушки к завтраку, а ты
капризничал и говорил: «Не хочу». Даже, знаете ли, чугунные тапочки
хороши, потому что навевают мысли о родном доме, в котором тебя всегда
ждут.
 |
| Питерский заяц |
 |
| Влюбленные из Екатеринбурга |
Добрая
скульптура… Благодаря ей город становится уютнее и приветливее, вновь
обретает соразмерность человеку. И чугунные обитатели улиц объединяют
вокруг себя тех, кто так соскучился по естественности, по теплоте,
согласию, радости, юмору — таким простым, но таким важным частям жизни.
Тех, кто не хочет, чтобы они ушли навсегда, оставшись только в образах
городских памятников, а вернулись к нам снова.
