Клементе Гонсалес,

перевод с испанского (в сокращении)

СИМВОЛИКА ДОН КИХОТА

Нужно

открыть книгу и внимательно взвесить все, что из нее заключается. И

тогда вы узнаете, что лекарство, содержащееся в ней, совершенно

отличается от того, что обещает коробочка; иными словами, материи, о

которых в ней говорится, совсем не так шутливы и несерьезны, как

предполагает заголовок.

Франсуа Рабле

Слова

Рабле справедливы и по отношению к «Дон Кихоту»: забавные приключения

его героя лишь форма, в которой переданы важные эзотерические истины.

«Откроем» читателю некоторые из них с надеждой пробудить в нем желание

самостоятельно исследовать эту поучительнейшую историю.

Безумие — синоним непонимания

Менее

всех оказались готовы понять действия Дон Кихота самые близкие ему люди

— родственники и друзья. Желание стать странствующим рыцарем они

приняли за сумасшествие и преисполнились решимости «излечить» Алонсо

Кихано любой ценой, даже разрушая то, что было ему дорого. И потому Дон

Кихот, внявший зову Судьбы и стремящийся к исполнению своей мечты,

вынужден сражаться с теми, кто, хотя и уверяют, что пекутся о его

благе, на самом деле препятствуют его внутреннему развитию.

Пусть

для примера читатель вспомнит «тщательнейший и забавный осмотр»

книгохранилища дона Алонсо, который провели священник и цирюльник.

Причиной его сумасшествия они считали книги, а потому собрались их

уничтожить. Заметим, что священник читал многие из них, однако не

«сошел с ума», как дон Алонсо: он видел в этих романах простые истории,

написанные для развлечения читателя, тогда как Дон Кихот, страница за

страницей, упивался их таинственным смыслом, постигал их аллегорические

учения.

Санчо Панса — противоположность Дон Кихота

Санчо

Панса не менее важный персонаж романа, чем Дон Кихот. Эти герои

дополняют друг друга: первый связан с земным и смертным в человеке,

второй — с добродетелями, с божественным и бессмертным. Слова Сократа

из «Федона» хорошо объясняют отношения между ними: «божественное

создано для власти и руководительства, а смертное — для подчинения и

рабства».

Санчо ассоциируется с человеческими инстинктами,

страстями, грехами и недостатками. Само его имя напоминает о толстом

брюхе, обычном атрибуте обжор. Он жалуется по любому поводу и всего

боится. Любит комфорт и постоянно хочет есть. Ему не нравится работать,

зато он с большим усердием предается отдыху и сну. Он мечтает о власти

и богатстве и боится болезней и смерти. Потому-то Санчо и ему подобные

различают только мельницы и стены там, где рыцари духа видят великанов

гордыни.

Дон Кихот является персонификацией высшего начала в

человеке, которое ясно знает, чего хочет и что должно делать. Но его

безграничная воля настолько чужда окружающим, что они принимают его за

сумасшедшего. Он не мечтает ни о власти, ни о богатстве — а хочет

обрести доблесть и воспитать в себе добродетель, хотя ему хорошо

известно, сколько страданий ждет того, кто решится отведать этот

экзотический плод. Как не одинакова цель этих героев, так различны и

средства ее достижения: у Дон Кихота есть меч, у Санчо только камень и

палка; рыцарь повинуется велениям воли, оруженосец — импульсам страсти.

Но благодаря примеру своего господина, Санчо преодолевает свойственную

ему вульгарность и начинает понимать то, что объясняет ему Дон Кихот.

Символика имен

Посмотрим, как меняется имя героя Сервантеса на протяжении романа.

Алонсо

Кихано, с которым мы знакомимся на первых страницах книги, был

человеком обычным — с одной только (но немалой!) особенностью: он был

Добрым. (Его фамилия, кстати, сходна с греческим kixano, что означает

«достигать, добиваться, находить».) Позже он стал называться доном, так

обычно обращались к тем, кто имел степень бакалавра. И действительно,

Дон Кихот Ламанчский был весьма начитан и знал немало. Попытавшись

применить в жизни то, что усвоил из книг, он удостоился столь для него

желанного титула рыцаря, хотя пока еще Рыцаря Печального Образа, еще не

совершенного. Наконец, наибольшей высоты он достиг в несостоявшейся

битве со львом (встреча с этим обитателем порога предшествовала

таинственному приключению в пещере Монтесиноса) и стал Рыцарем Львов.

В

отличие от Дон Кихота Санчо, даже когда иллюзии жизни подняли его до

поста губернатора Баратарии, остался Санчо. И чтобы укрепить подозрения

читателя относительно важности имен, напомним, что наш герой несколько

дней выбирал имя для своего коня и неделю — для самого себя, и, как

пишет Сервантес, оно было «приятное для слуха, изысканное и

глубокомысленное, как и все ранее придуманные им имена».

Пещера — инициатический символ

Символизм

этого эпизода наиболее очевиден — пещера Монтесиноса (читайте Монте

дель Сино — «гора Судьбы») имеет глубокую связь с внутренним путем

героя, ведь она находится «в сердце Ла-Манчи».

Вход в пещеру,

хотя и был «широким и просторным», скрывался за стеной из «частого и

непроходимого терновника, бурьяна, дикой смоквы и кустов ежевики», и

Дон Кихот, чтобы попасть внутрь, принялся крушить эти заросли своим

мечом. Это уже символика: вход в пещеру всегда открыт для того, кто

готов собственноручно, призвав в помощники волю (меч), расчистить его

от низости, легкомыслия, поверхностности и других «сорняков» своей

личности. Любопытные слова произносит и студент, провожающий Дон Кихота

и Санчо до пещеры: «Будьте начеку и впивайтесь глазами во все, что там,

в глубине, вам попадется, — может статься, кое-что я помещу в свою

книгу о Превращениях». Как известно, инициатические испытания в пещере

должны были изменить или, лучше сказать, преобразить кандидата в

Мистерии. Так что слово «превращения» появляется здесь не случайно.

В

пещере идальго видит рыцаря Монтесиноса, умершего рыцаря Дурандарта и

многих других, превращенных волшебником Мерлином в реки и лагуны. Они

убеждены, что именно Дон Кихот сможет расколдовать их, ведь он возродил

из забвения Орден странствующих рыцарей. Там же, в пещере, появляется и

Дульсинея, которая через одну из своих спутниц приветствует Дон Кихота

и просит ссудить ей шесть реалов. Комическая вроде бы ситуация...

Но

едва пробудившись, Дон Кихот говорит своим товарищам: «Да простит вас

Бог, друзья мои, что вы лишили меня самой упоительной жизни и самого

пленительного зрелища, какою когда-либо жил и какое когда-либо созерцал

кто-либо из смертных». Во сне он проник на иной план бытия, где пробыл

три дня и три ночи (хотя Санчо и остальные уверяли, что его не было

чуть более часа), и осознал за это время, что «все радости мира сего

проходят, как тень и как сон», и что смерти не существует.

Смерть — возвращение домой

В

финале романа Дон Кихот возвращается домой и в скором времени умирает.

Это также не случайно: умирая, мы возвращаемся в наш истинный дом,

который когда-то покинули в поисках приключений и опыта.

Пройдя

по извилистому пути жизни, наш герой смог победить самого себя, ибо был

благородным, отважным и преданным; ибо был защитником справедливых и

всегда трудных дел; ибо никогда не выказывал привязанности к богатству

и приходил на помощь всем нуждающимся. Он был больше чем просто добрым

человеком; он был воплощением достоинства. Его уже ничто не привязывало

к земле, и потому тело было ему уже не нужно. Внимательный читатель без

труда поймет, что умер не рыцарь, не Дон Кихот, не идеалист, а человек

Алонсо Кихано.

Орден странствующих рыцарей

В нашем

кратком повествовании мы ничего не сказали о важнейшем образе, без

которого трудно понять символику «Дон Кихота». Это Дульсинея — дама в

самом высоком смысле слова, неподвижный движитель, свет на пути и вода

жизни, которая питает душу рыцаря. Это звезда, освещающая путь ищущего

себя, путь cтранствующего рыцаря. Это бессмертная сущность Рыцарства,

имеющая тысячи имен и атрибутов, но живая, всегда живая.

И всякий

раз, когда зло и несправедливость грозят разрушить все вокруг, как

узда, как плотина, сдерживающая хаос, появляются те, кто принадлежат к

Ордену странствующих рыцарей. Дон Кихот был одним из их числа — не

первым и не последним, — и он выполнил свою миссию как должно и показал

пример другим. Если бы Алонсо Кихано не обезумел, он не превратился бы

в Дон Кихота, а остался бы одним из многих миллионов нормальных людей,

которых поглотила река забвения. И поскольку смерть не делает различия

между разумными и безумными, давайте жить — а только это и важно! — с

идеализмом, с безумием Дон Кихота, которое всегда помогало — и

помогает! — делать наш мир лучше.