Долгое время слово
«институтка» вызывало ассоциации лишь с чем-то жеманным,
пронафталиненным и нежизнеспособным. А сегодня все чаще в рекламе
учебных заведений встречается словосочетание «институт благородных
девиц». Форма возвращается, но возвращается ли идея, заложенная в нее
создателями?
...Через женщину только прогресс человечества
проникает в нравы людей, в характер народа
и его общественную жизнь.
К.Д. Ушинский
Великий эксперимент Екатерины Великой
Начало
1776 года. «Петербургские ведомости» одно за другим публикуют сообщения
о посещении императрицей Екатериной II воспитанниц Воспитательного
общества благородных девиц. Это был предмет ее гордости — первый выпуск
будущего Смольного института.
Казалось, весь мир с интересом
наблюдает за ходом этого великого эксперимента. Ни один иностранец,
попадавший в Петербург, не оставлял без внимания Смольный. Удивление и
восхищение — вот главные впечатления от него. Впервые в Европе задача
воспитания и образования женщин была поставлена на государственном
уровне, глубоко и очень практически осознана их роль в обществе.
Это действительно было чудом!
Знаменитый
Дидро посвящает Смольному восторженные строчки: «Была решена
неразрешимая проблема — воспитывать, воспитывать без принуждения. Там
воспитываются Дамы благородные и очень образованные. Там у каждой есть
возможность найти применение своим силам и развиваться. И было
совершено настоящее чудо — была создана школа, которой никогда не было,
нет, и вряд ли появится. Если это заведение пройдет испытание временем,
дамы мало в чем будут уступать рыцарям, а лицо империи изменится за
каких-нибудь 20 лет».
Императрица задумала перевоспитать
общество. Она мечтала о России как о новом государстве, построенном по
законам «разума» и «порядка» — вот задача достойная просвещенного
монарха! Для нового государства нужен новый человек — благородный и
добродетельный, просвещенный и способный к созиданию. Выполнить это
просто указами и законами невозможно. Нужно было сначала воспитать
воспитателей. Кто же будет воспитывать нового человека? Ответ прост и
естественен: прежде всего матери будущих граждан.
За дело взялся И.И. Бецкий.
Человек, который придумал Смольный
Его
называли «Другом Человечества». Державин посвящал ему оды, а Потемкин
писал: «Пером вашим водит человеколюбие». Современники поражались его
энергии, целеустремленности и невиданной работоспособности.
...Иван
Иванович был незаконным сыном князя И.Д. Трубецкого и получил от отца
только вторую половину фамилии. Воспитывался он за границей, много
путешествовал по Европе. 15 лет провел в Париже на дипломатической
службе. Там он основательно проштудировал всех энциклопедистов,
просветительскую философскую литературу и новые педагогические теории.
Петр III вызвал его в Петербург и назначил начальником Канцелярии
строения домов и садов Его Величества. Но Бецкий сблизился не с
императором, а с его умной и развитой женой Екатериной, у которой стал
часто бывать как приятный собеседник. Тридцать лет возглавлял он
Канцелярию строений. При нем оделись в гранит берега Невы, с его именем
связано строительство Эрмитажа и здания Академии художеств, создание
Медного всадника и решетки Летнего сада. Он стал основателем и
попечителем воспитательных домов и училищ, больниц для бедных,
Смольного института, был президентом Академии художеств и шефом
Шляхетского сухопутного корпуса.
Корень добру и злу, писал в
своих трудах Бецкий, есть воспитание. Особую роль должны играть
воспитатели: «Воспитатель прежде всего должен подготовить душу ребенка
к восприятию тех зерен, которые хотели посеять».
Воспитание, по Бецкому, имеет четыре стороны: физическую, физико-моральную, моральную и дидактическую (обучающую).
Физическая
сторона: только в здоровом теле может быть здоровый дух. Бецкий
советует с ранних лет приучать детей к стуже и позволять бегать во
всякую погоду босиком (в Кадетском корпусе, Воспитательных домах и в
Смольном температура в спальнях детей зимой не превышала 16°).
Физико-моральное
воспитание: леность — мать всех пороков, трудолюбие — отец всех
добродетелей. Бецкий советует приучать детей к делу, ко всякому
рукоделию, но не употреблять насилие, а «приохочивать» и выбирать
занятие в зависимости от возраста и способностей. В свободное же время
дети должны играть, а не спать или лежать.
Моральному воспитанию
в системе Бецкого отводится первое место. Основной принцип — закрытое
учебное заведение, чтобы исключить отрицательное воздействие извне. В
качестве же положительного воздействия должен быть живой пример
воспитателя и совет книги.
Возвысив значение морального
воспитания, Бецкий оттеснил на задний план значение обучения, повторяя
ошибку западных воспитателей, рассматривавших науку как нечто отдельное
и не всегда полезное. Однако у Бецкого есть по поводу обучения ряд
дельных советов: «Надлежит или отрешиться от обучения, или обучать
играя, чтобы это в отдых было». Практичность и наглядность прежде всего.
...Итак, 5 мая 1764 г. Бецкий представил императрице устав для учреждения «Общества для воспитания двухсот благородных девиц».
Программа: «Они столь знают, что надо удивляться…»
К
созданию программы будущего воспитательного общества Екатерина и Бецкий
подошли основательно. Активно велась переписка с Вольтером, Дидро,
изучалась просветительская литература и традиция. Русским дипломатам и
послам во всех странах Европы был отдан тайный приказ добыть программы
существующих государственных воспитательных заведений для девиц. В
Европе аналогов не оказалось, кроме знаменитого пансиона благородных
девиц для 250 воспитанниц — девочек из обедневших дворянских семей,
учрежденного в Сен-Сире под Парижем еще при Людовике XIV его фавориткой
Франсуазой де Ментенон. Но и в Сен-Сире программы как таковой то ли не
оказалось, то ли ее не хотели показывать, и потому свою программу
пришлось разрабатывать самим.
Смольный институт был рассчитан на
воспитание на казенный счет 200 благородных девиц от 6 до 18 лет. Они
делились по возрасту на четыре класса. В первом классе преподавались
русский и иностранные языки и арифметика, во втором — география и
история, в третьем — словесность, архитектура, геральдика, музыка,
танцы, в четвертом — занятия исключительно практические: воспитанницы
по очереди по две вместе занимаются с маленькими девочками, чтобы
научиться воспитывать детей; они приучаются также к поддержанию порядка
и к домашней экономии: договариваются с поставщиками, каждую субботу
производят подсчет расходов, платят по счетам, определяют цену
продуктам, наблюдают, чтобы везде была чистота. Воспитанницы обучаются
рукоделиям и начиная с третьего класса должны сами шить себе платья.
Стихи, пение и всякие искусства входят в круг обучения, чтобы сделать
воспитанниц приятными членами общества.
Во главе института стояла
начальница, обладавшая огромными правами. От нее требовались особые
качества: она должна быть любима и почитаема, должна вести себя кротко,
весело, ей вменялось в обязанность «изгонять все то, что имеет вид
скуки, задумчивости, печали». Помощницей начальницы была правительница
(или инспектрисса), она «наблюдает за учительницами и имеет крайнее
радение о чистоте». Для ближайшего надзора за воспитанницами в
институте состояли четыре надзирательницы, по одной на каждый возраст.
Они неусыпно смотрят за девочками, а также заменяют отсутствующих
учительниц.
Учительниц на институт полагалось 12, по три на
каждый возраст. Они не только учат девиц, но и «воспитывают их в
благоразумии и искусными словами внедряют благонравие в нежные сердца
их». Учительницы должны были учить всем предметам, и только в крайнем
случае разрешалось пригласить учителя или, как тогда говорили, мастера.
В институте соблюдалась строжайшая дисциплина: подъем в шесть утра, затем занятия в течение восьми часов.
Когда
девочки подрастали, их начинали практически знакомить со светом. Для
этого начальница приглашала старших воспитанниц к своему столу, куда
для общества приглашались светские молодые люди. По воскресеньям в
институт приезжали светские дамы и кавалеры. В одно из таких
воскресений воспитанницы давали концерт, в другое спектакль, а третье
посвящалось просто разговору и т. п. Воспитанницы старших классов на
этих собраниях должны были играть роль приветливых и учтивых хозяек.
Устав требовал от воспитанниц приветливости и благородства в обращении не только с равными себе людьми, но и с самыми низшими.
На
каждую девицу, поступавшую в институт, ассигновалось по 50 рублей; эти
деньги клались на ее имя в банк и ко времени окончания курса вместе с
накопившимися процентами считались ее приданым. Часто само училище
выдавало девицу замуж, а если это не удавалось, то определяло ее в
учительницы, договаривалось за нее и получало за нее жалование. Никуда
не пристроившиеся девицы имели право жить в институте, получая там
комнату, пищу и свечи, оплачивая за это институту «рукоделием,
трудолюбием и добродетелью».
Екатерина хотела создать «новую
породу» людей не только среди дворянства, но и во всем остальном
обществе, и поэтому указом 31 января 1765 г. основала Особливое училище
для воспитания детей чиновников, купцов и мещан. Организация его была
такая же, только курс проще и больше внимания уделялось рукоделиям и
музыке.
Воспитание в красоте и радости
Екатерина
приняла близко к сердцу дело воспитания девиц. Она часто ездила в
Смольный не только по праздникам, но и в будни, зазывала воспитанниц к
себе, и они ставили ей сценические сюрпризы.
По совету Вольтера
Екатерина включила представления театральных пьес в программы
учебно-воспитательных заведений. Пьесы для Смольного пришлось искать во
французской литературе, в русской их было еще очень мало. Вольтер, а
затем и Дидро обещали императрице написать комедии специально для
девиц, но обещание свое так и не выполнили, пришлось писать самой
Екатерине и Сумарокову.
Дидро сравнивает игру смолянок с
исполнением лучших артистов и артисток французской сцены. Однако Дидро
как тонкому педагогу прекрасная игра воспитанниц внушает некоторые
опасения, так как исполняемые пьесы не вполне для них подходят, а
постоянное участие в представлениях отвлекает воспитанниц от уроков и
занятий и может привести к чрезмерному увлечению театром. Впоследствии
эти опасения оправдались.
Екатерина была очень довольна ходом дел
в Смольном. В письме к Вольтеру в 1772 г. она отзывалась о
воспитанницах: «Они столь знают, что надо удивляться; они нравственны,
но не мелочны, как монахини».
Первый выпуск Смольного института
состоялся 30 августа 1776 г. Выпускалось всего 39 девиц. Восемь лучших
учениц получили кроме медалей шифры*. Пять из лучших были взяты ко
двору императрицы. Образы этих живых, очаровательных, веселых молодых
дам остались до нашего времени запечатленные Левицким. Особое
очарование этим девушкам придает то, что изображены они в театральных
костюмах, в образах героев французской комедии.
«Рутина поглотила ее воспитанниц…»
Первый
выпуск Воспитательного общества благородных девиц был действительно
блестящим... Но очень тонка грань между настоящим просвещением и
воспитанием и показной образованностью, манерностью, сентиментальной
отрешенностью.
Будучи падкой на комплименты, Екатерина любила
показывать девиц, щеголять ими. Вместо воспитания добродетельных жен и
матерей Смольный стал воспитывать светских женщин.
К выработке
манер прилагалось большое старание. В Смольном часто давались балы, на
которые приглашались кадеты; зачастую кадеты вместе с девицами давали
театральные представления. Раз в неделю по воскресеньям девочки
публично танцевали. Екатерина сообщала Вольтеру о брате крымского
султана Калге Султане, который каждое воскресенье повадился ездить
смотреть эти танцы. Все эти любования и смотрины вредно сказывались как
на самих девочках, так и на атмосфере в институте.
С другой
стороны, часто посещая Смольный, Екатерина ни разу не присутствовала на
экзаменах. В отчетах, предоставляемых членами совета, обычно давались
самые лестные отзывы о знаниях и успехах учениц. Каждый протокол обычно
удостоверял, что много воспитанниц достойны награды шифром.
И в
результате основополагающий принцип развития и поощрения сменился
принуждением и муштровкой, учение превратилось в «долбню». Хорошо
учиться, по мнению одной из воспитанниц, — это «уметь хорошо болтать
по-французски и делать Чкниксены“». Появилось понятие — особая
«институтская складка», т. е. манера: «У нас был тихий и осторожный
голос, воздушная и вместе с тем торопливая походка, движения и
спокойные и робкие. Яркая краска беспрестанно разливалась на наши
щеках, а приседая, мы наклоняли голову с неподражаемой скромностью».
Вот тогда-то и появилось ироничное «институтка».
В конце концов
Екатерина и сама увидела, что из Смольного не получилось того, что было
задумано. Была составлена комиссия, проведены изменения в программе.
Смольный должен был стать по преимуществу учебным заведением. Однако в
царствование Екатерины новый план еще не выполнялся в полной мере.
В
XIX в. Смольный институт становится все более замкнутым,
привилегированным учебным заведением, в котором воспитанницам
прививались светские манеры, набожность, сентиментальность и
преклонение перед царской фамилией. В 1859 г. инспектором классов был
назначен К.Д. Ушинский, который провел прогрессивную реорганизацию
процесса обучения (ввел педагогический класс, новый учебный план,
предметные уроки, опыты по физике). Однако в результате предательства и
доносов Ушинский принужден был оставить Смольный, его реформы были
аннулированы и вплоть до 1917 г. институт оставался одним из наиболее
консервативных учебных заведений.
«Русского семейного быта,
сложившегося веками, не удалось пересоздать Чсмолянкам“, не знавшим
жизни, непрактичным и наивным. Надежды Екатерины II на Чновую породу
людей“ не сбывались, — рутина поглотила ее воспитанниц», — так
оценивали Смольный спустя 150 лет после его создания.
От институтки к новому женскому образу
Но
главное все же было сделано: «Затронут был самый вопрос, указана
нравственная задача школы, поставлен идеал общественной пользы и
человеческого достоинства, — в первый раз заявлена необходимость
правильного женского образования». «Новая порода» людей, значительно
отличавшаяся от прочего русского общества, была создана, и это было
признано самим обществом. Впервые в русской семье появляются
образованные женщины, которые внесли в убежище дедовских предрассудков
струю нового света и воздуха — новые здоровые и гуманные начала
способствовали возникновению интереса к вопросам воспитания и
пробуждали стремление к подражанию. Идея женского воспитания и
положительный опыт были использованы во вновь образующихся гимназиях, а
затем и в создании женского университета — Высших женских курсах
(Бестужевских). Ни в одной стране мира правительство не уделяло столько
внимания женскому воспитанию — это неоспоримый факт.
Попробуем
представить себе тот идеальный образ Дамы, матери нового поколения
людей, о котором мечтали Екатерина и Бецкий, который увидели
просвещенные европейцы в смолянках. Прежде всего, она была
носительницей идеала благородства и чистоты, верила в то, что этот
идеал осуществим несмотря на невзгоды и тяготы реальной жизни, принимая
их стойко, без ропота и озлобления. В обществе она была веселой и
непринужденной, поражала изящным вкусом и ярким воображением,
остроумной речью, развитостью и обаянием «изящного ума». Она является
примером для подражания другим. Все эти черты мы находим у лучших
смолянок — Нелидовой, Ржевской, Плещеевой...
Впоследствии как
домашнее, так и частное воспитание ориентировалось на этот образ, на
этот идеал. И уже женщины и девушки 1820-х годов в значительной мере
создавали общую нравственную атмосферу русского общества, они смогли
внести в него новые идеи, новые стремления. Они читали Вольтера, Руссо,
Гете, одновременно постигая идеалы любви, верности, отдачи,
нравственного долга женщины перед детьми, мужем и обществом. Среди них
были придворные дамы, писательницы, воспитательницы, хозяйки
аристократических салонов и оставшиеся неизвестными матери и жены, —
все они вносили в среду, в которую возвращались после института, что-то
новое, яркое, живое. Появляется новый женский образ, который становится
реальностью. Те, кого называли «мечтательницы нежные», воспитали
героическое поколение жен декабристов. Они задали высокую духовную
планку и оказали колоссальное воздействие на формирование не только
русского женского характера; в их литературных и музыкальных салонах
находили вдохновение те, кто в будущем составил цвет русской культуры,
— Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой...
Удивительно, но до сих
пор в отдаленном уголке нашего сердца живет этот светлый образ Дамы
начала XIX века, а порой при звуках старинного романса, при взгляде на
портрет в душе возникает что-то похожее на воспоминание о возвышенном,
благородном. И уже без иронии мы воспринимаем объявления о приеме в
«институт благородных девиц».
_______________
* Шифр —
металлический вензель царствующей императрицы. Вручался на выпуске
лучшим институткам. Носился на левом плече на банте из белой в цветную
полоску ленты.
