История знает много мудрых людей, чей жизненный путь
был необычным. К их числу принадлежит и Петр II Петрович Негош —
правитель Черногории, мудрец и поэт. Он стал объединителем и
просветителем своей страны. Его боготворил народ. Ценили друзья и
уважали враги. Е.П. Блаватская писала, что он был последним посвященным
королем Европы.
Владыка, философ и поэт
Он родился 1
ноября 1813 года в горном селении Негуши и при крещении получил имя
Радивой. До 12 лет большую часть времени будущий монарх проводил на
горе Ловчен, где пас стада овец и созерцал небосвод, густо усеянный
звездами — манящими, загадочнымиѕ Если он что-нибудь и учил в эти годы,
то только устные предания, которые рассказывались долгими зимними
вечерами под плавное звучание гуслей.
Негош был племянником
черногорского государя Петра I, и потому в один миг его судьба
переменилась: владыка выбрал его своим преемником (правители этой
страны представляли и светскую, и духовную власть и потому не могли
жениться, а наследника выбирали среди детей своих братьев или других
родственников). Тогда-то Раде и нарекли Петром II, и в 1825 году он
переехал в Цетинь к своему дяде, чтобы готовиться к восшествию на
престол и выполнению обязанностей будущего владыки.
Ум его, как
губка, впитывал то, чему его учили: за два года мальчик прочел все
книги в монастырской библиотеке и в познаниях превзошел своих
наставников. Его посылали в другие монастыри, но знания тамошних
учителей были так же быстро исчерпаны. И наследник престола вернулся к
дяде, которому пришлось искать более сведущего человека для обучения
своего неутомимого племянника, чья тяга к познанию все росла и росла.
Теперь Петр получил возможность изучать греческую философию и
мифологию, немецкую философию, историю своей и других стран, географию,
литературу, сельское хозяйство и военную науку. И поскольку его учитель
находил в Черногории сходные черты со Спартой, то и ученика воспитывал
по-спартански, стараясь развить в нем крепость духа и тела.
Негошу
было только 17 лет, когда он после смерти дяди был облечен светской и
духовной властью и принял сан митрополита. В Черногорию, до той поры
почти полностью изолированную, пришло просвещение. Ее новый правитель
ездил по Европе, представляя миру свою страну. Во время каждого
путешествия он обязательно посещал библиотеки и знакомился со
всевозможными культурными течениями, как велела ему Душа, неустанно
искавшая новых и новых знаний. В своей маленькой стране Негош учреждал
школы, строил дороги, укреплял границы, открывал типографии, а также
преобразовал государственное устройство — вместо преобладавшего до сих
пор племенного способа правления ввел современный сенат и
исполнительные органы.
Красивый, статный (почти 2 м ростом),
мужественный, образованный, обладавший огромной нравственной силой, он
разбил сердце не одной европейской принцессы. Но в его собственном
сердце не осталось места для женщины: сам он знал только одну любовь —
свою Черногорию, ее народ, за который нес ответственность.
Негош
все делал со страстью: писал, учился, занимался государственными
делами, словно предчувствуя, что жизнь его будет не только
плодотворной, но и короткой. Он умер в Цетине 19 октября 1851 года от
неизлечимого в те времена туберкулеза.
«Вместе
с русскими нас двести миллионов, — говорят черногорцы и в шутку
добавляют: — А если горы утюгом разгладить, то и размером как Россия
будем».
Давней дружбе два народа не в последнюю очередь обязаны
Петру II Негошу. В 20 лет, из первой поездки в Россию, он привез
необычный груз: оборудование для типографии и 11 сундуков с книгами.
Произведения Карамзина, Жуковского, Пушкина, Ломоносова, а также
античных и европейских авторов составили великолепную библиотеку,
которую молодой правитель обустроил по образцу пушкинской в
Михайловском. A рабочий кабинет Негоша украсил портрет любимого поэта.
Встречались
ли они — остается загадкой. В феврале 1837 года в Святогорском
монастыре Негош застал лишь свежую могилу поэта и отслужил по нему
молебен. Да и сам владыка покинул мир в «возрасте Пушкина» — в роковые
37.
Кажется, это был последний из тех государей цивилизованного мира,
которые являлись стержнем духовной и светской жизни своего народа. Хотя
он и не стремился никому подражать, в нем возродился дух античных
философов, он умел видеть разные грани явлений и собирать все лучшие
зерна, он обладал моральными качествами гражданина мира, в нем жила
поэтическая душа и мужественное сердце. Быть может, Платон именно в нем
увидел бы воплощение своего архетипа идеального правителя. И уж во
всяком случае Негош не отправил бы философа в изгнание, как это сделал
античный властитель, наоборот, принял бы с распростертыми объятиями и
желанием учиться у человека более мудрого, чем он сам.
На горе
Ловчен великому черногорцу построили мавзолей, чтобы и после завершения
земного пути он мог смотреть на Космос, поражавший его своей
необъятностью и совершенством, на мириады звезд, мерцающих на ночном
небосклоне, под которым гуляют буйные ветры. Может быть, огонь его
мысли перестал метаться и рваться в неизведанные дали беспредельности.
Может быть, теперь он обрел покой и ответы на множество вопросов,
мучивших его когда-то. А те, кто продолжает искать ответы, могут
соприкоснуться с родственной душой, излившей себя в стихах.
На
горе Ловчен в мавзолее находится статуя Негоша работы Ивана Мештровича.
За свой труд вместо гонорара скульптор попросил кусок сыра и негушского
пршута — «то, что ел Негош».
«Горный венец»
Главным
произведением Негоша является драматическая поэма «Горный венец», в
которой описана не только война между сербами и турками, но также
история взаимоотношений реального мужчины и реальной женщины. Автор
старался показать уклад жизни тогдашних черногорцев и их взгляд на
окружающий мир; его рассказчик часто прибегает к помощи образных,
аллегорических выражений, говоря о том, что видел в других краях: он не
находит нужных слов в своем языке, потому что в его стране не
существует ничего подобного.
«Горный венец» можно назвать одой
героизму и доблести, но эта ода глубоко лирична, ее язык полон метафор,
подчеркивающих гуманистическую идею поэмы. Негош размышляет также о
предназначении человека и о том, как наилучшим образом его осуществить.
Он сознает двойственную природу жизни, неизбежность встречи с
соблазнами и испытаниями на пути к цели. Только тот, кто это понимает и
все свои действия и каждый день жизни посвящает достижению цели, идя
вразрез с общепринятым, будет причастен к вечности:
Без муки песнь не зазвучит,
без муки сабли не скуешь;
отвага зло любое одолеет,
она — сладчайший для души напиток,
из рода в род пьют люди эту влагу.
Блажен, кто вечной жизни причастился,
такой храбрец не зря на свет родился.
Пусть луч погаснет,
но пронижет толщу тьмы.
Тот,
кто стремится к истинной жизни, а не к ее видимости, должен быть готов
к сменяющим друг друга периодам света и тьмы, а применительно к своей
судьбе — к полосам удач и неудач.
Еще никто не выпил кубок меда,
чтоб не было в нем чаши желчи;
не может кубок меда быть без желчи,
пускай смешаются — пить будет легче.
Выполняя
свою жизненную задачу, человек должен искать опоры не во внешних
обстоятельствах, но в самом себе. Когда знаешь, на что ты способен,
недостойно горевать об утрате преходящего, столь ничтожного по
сравнению с вечным. Негош показывает это на примере бойца, который,
лишившись любимого ружья, чувствует себя обездоленным и думает, что уже
никогда не сможет воевать, как прежде:
Лишь голову к плечу склони —
и обретешь ты новое ружье.
Ведь ты же Мандуш Волк! В твоих руках
Ружье любое будет смертоносным!
«Луч микрокосма»
С
философской точки зрения интересно и другое произведение Негоша — «Луч
микрокосма». Это его размышления, его внутренний монолог, написанный в
жанре философского эпоса, тема которого — загадка Мироздания и человека
как его неотделимой части.
Негош рассуждает о творческом
принципе, на котором держится Мироздание. Он вечно в действии: стоит
ему остановиться — и мир окажется во власти вечной тьмы. Этот
космический порядок, как в зеркале, отражается в природной гармонии.
Природа как целое — живой организм, плод вдохновения гениального
Творца, создавшего все живущее. Красота присутствует в самой
динамичности творения, а эволюция направлена к совершенству:
совершенство форм, музыка сфер, гармония ритмов в их высшем проявлении
— все это говорит о творческой мощи природы. Порядок, которому она
подчиняется, не оставляет места для ненужного и бессмысленного, ведь он
сам есть аналог божественной сущности. О божественном проявлении Негош
говорит как о бесконечном, чудесном и бессмертном. А поскольку его
частью является и человек, то и в нем не может не быть некоей вечной
частицы, сотворенной божественным духом и вложенной в невечную материю.
Эта частица не подвержена смерти и тлению, она всякий раз возникает в
новом облике, как деревья, которые утрачивают свои цветы и плоды, но
весной всегда расцветают снова.
Мы луч света, тьмою объятый
Ах, это высшая тайна,
как вихрь, готовая дух сокрушить, —
в могиле ключи этой тайны.
Видит человек, что он в оковах,
припоминая былую свободу,
рвется молнией в небо душа;
но цепи бренности не отпускают,
навечно в рабстве удержать хотят.
Тот,
кто этого не понимает, будет вечно скитаться, не зная ни Творца, ни
смысла существования. А смысл этот не откроет ни одна специальная
наука, нужен их синтез.
Потому Негош и не устает предостерегать
людей, чтобы не возводили в культ ложное, частичное знание, ведущее в
пустыню невежества и в конце концов — к утрате своей сути. Человек
должен бороться с тьмой внутри себя, чтобы осветить ее лучом знания и
быть способным противостоять силам, стремящимся нарушить порядок и
гармонию.
Лишь стоит свой долг священный
отвергнуть —
и вечная тьма одержит победу.
Человек забыл, что он является творением Создателя, и блуждает по дорогам жизни, не понимая, откуда пришел и куда идет.
Человек как в тяжелом сне:
видит страшных чудовищ явленье
едва сознает, что они
не имеют к нему отношенья.
Только
поднявшись над самим собой, он сможет осознать, что есть в нем истинно
ценного, а что является лишь временным вместилищем этих сокровищ.
Человек есть искра, летящая в небо, а жизнь — непрестанная борьба. Петр II Негош
Разрешить
все кризисы сознания как раз и означает найти высший луч человеческой
личности. Он исходит из общего для всего живого во Вселенной источника
— бессмертного, животворящего источника. В конце жизни Негош написал
фразу, объясняющую эту мысль: «Душу человека я представлял себе как
средоточие таинственного огня. Отделившись от тела, он обращается в
подвижный лучик, зажигающий бессмертное пламя нашей вечной жизни и
блаженства на небесах». И я благодарю Господа за то, что помог ему
открыть в себе этот лучик и познать свою бессмертную часть. Лишь это
знание позволило Негошу понять не только смысл жизни, но и смысл
смерти. «Благодарю Тебя, Боже, одаривший меня на Земле как телом, так и
душой и тем отличивший от миллионов других».
Мыслитель в духе Возрождения
Несмотря
на то что Негош родился и умер в XIX столетии, о нем можно говорить как
о Homo universalis эпохи Ренессанса, как о мыслителе в духе Возрождения
— он жил и творил так же, как они.
Представим себе Черногорию, на
протяжении столетий терзаемую то одними, то другими войнами, почти
отрезанную от остального мира, — перемены, произошедшие здесь при этом
правителе, действительно можно назвать возрождением. Черногорцы, лишь
кое-как знавшие Библию, обрели благодаря своему владыке собственные
священные книги, которые учили правильной жизни языком им понятным.
Слова человечность и героический дух теперь гордо носил на своих
знаменах весь народ.
Благо тому, кто знал, для чего жил, — тот будет жить вечно! Надпись на надгробии Негоша
Зная
о соблазнах и ловушках, в которые увлекает человека его физическая
природа и которые приходится преодолевать на пути духовного
совершенствования, Негош остался верным этическому оптимизму и в каждом
своем произведении подчеркивал: «Солнце справедливости и землю
озаряет», «облегчились цепи рабов». От собственных цепей он избавился
еще при жизни и многим своим читателям помог также избавиться от них.
Заканчивая
эту статью, повторим на прощание его же слова, которые для него были не
просто словами, но выражением смысла всей его, пусть и краткой, жизни,
вписавшей яркую страницу в золотую книгу истории человечества:
Воскресением ты смерть попрал,
хвалою тебе полны небеса,
земля своего спасителя славит.
