Людмила Цмик
— Как женщине понравиться мужчине?
С таким вопросом вошел в комнату мой сослуживец. После минутного молчания со всех сторон послышались советы:
— Косметика...
— Фитнесс...
— Надо быть современной...
Я сидела и слушала, размышляя. Я вспоминала себя.
Когда-то
мне очень нравился один парень у нас в группе, и я тоже задавала себе
такой вопрос. Даже купила несколько экстравагантных платьев и сидела на
диете. Но от этого больше мной интересоваться он не стал. Тогда я
сказала себе, что женщина должна жить интересами мужчины. А он
подрабатывал на кафедре и занимался каратэ. Ох уж мне это каратэ!
Работу на кафедре и все эти транзисторы и тиристоры я еще как-то
выдерживала. Но нет на свете ничего более мне чуждого, чем каратэ! Все
эти резкие движения и вопли... Ну не мое это дело — бить ни в чем не
повинного человека ногой по лицу. Я радовалась его успехам — он тогда
уже принимал участие в соревнованиях. Кажется, он сочувствовал моим
усилиям, однако после тренировки ехал на свидание с другой. Но вот
однажды, перемещая себя по направлению к дому после тренировки, я
оказалась в одном вагоне с компанией подвыпивших подростков. Меня
поразило, как выглядели девушки, — неопрятные, резкие, вызывающие,
надрывные, они отталкивали намного больше парней. Они старались
казаться «своими парнями», но им это не очень удавалось — они все равно
проигрывали ребятам в силе и уверенности. И тут я поняла, что сама
пошла по тому же пути: пытаясь заинтересовать предмет своего обожания,
я старалась стать подобной ему, а еще лучше — его превзойти. Мне
казалось, что уж тогда-то он точно будет мной восхищаться и
благоговеть. И сейчас, наблюдая за подростками, я задала себе вопрос:
«А что же я?» Получается, что я — только тень, только плохая копия,
которая не может быть привлекательной для оригинала. Скорее, его может
привлечь то, чего недостает ему самому. Это сейчас я знаю, что еще
Платон говорил: человек стремится только к тому, в чем он ощущает у
себя нехватку, — а в то время для меня это было настоящее прозрение.
Итак,
надо действовать. Если он — коммуникабельный, открытый, сильный,
целеустремленный, то я должна стать загадочной, мягкой, утонченной,
глубокой. Долой каратэ, долой работу на кафедре! Да здравствуют
выставки, новые фильмы, музыка! В те годы культовым режиссером стал
Петр Фоменко, значит, надо было быть в курсе всех его новых постановок.
Я научилась весьма прилично рассуждать о Кандинском и Бергмане,
восторгаться Шнитке и Тарковским и даже построила собственную теорию о
закономерности вырождения европейского искусства. В общем, я была
интеллектуальной, богемной, рафинированной интеллигенткой. А с
предметом моего обожания мы становились все дальше и дальше друг от
друга... Он откровенно скучал в моем обществе и не желал видеть во мне
свою вторую половину.
...Шли годы. Я закончила институт, вышла
замуж, нашла спокойную работу. Остались в прошлом околобогемные
умствования. Я была благополучна и довольна. И, наверное, так бы я и
прожила в свое удовольствие жизнь по «евростандарту», которая, по
меткому английскому выражению, отличается от могилы лишь длиной. Но...
благословенно это «но», вмешивающееся в жизнь. Хотя в тот момент я так
не думала.
Началось с того, что муж нашел другую женщину. Я
узнала об этом случайно. Наверное, так всегда и бывает, что жена дольше
всех пребывает в счастливом неведении. Для меня был страшен не сам
факт, а предательство. Больше года жить со мной под одной крышей,
врать, глядя прямо в глаза, что любит меня! И самое главное, когда все
открылось, он заявил, что из квартиры никуда не уйдет. Ситуация
казалась безвыходной. Моей зарплаты не хватало на то, чтобы снимать
квартиру, а жить с ним под одной крышей я тоже не могла. Хоть в петлю!
А тут еще стала болеть — воистину все болезни от нервов. Начались
неприятности на работе. То, что раньше делала играючи, теперь давалось
с трудом — мысли крутились где-то в другом месте. И как раз в это время
позвонила школьная подруга. Мы давно не виделись, а когда-то были
близки. Слово за слово, и я ей рассказала о своей ситуации.
Естественно, начались советы, по большей части глупые, типа «да выбрось
ты все из головы», «поезжай куда-нибудь, развейся, глядишь, заведешь
себе еще кого-то». Разозлила она меня этими советами ужасно. Я
постаралась поскорее закончить разговор. А потом подумала: а что я,
собственно, злюсь? У нее своя жизнь, которой она довольна. Неужели она
будет вникать в мои проблемы, помогать? Зачем ей это нужно? А вообще,
кому это нужно? И тут со всей отчетливостью я поняла, что никому... Я
заплакала. Я чувствовала себя самым одиноким и несчастным существом на
земле, слабым, маленьким, беззащитным...
Вытирая слезы, я вышла
на улицу. Погода была под стать моему настроению. Спустились ранние
сумерки. Шел дождь. Темные прохожие, прикрытые зонтами, торопились по
домам. В голове крутились навязчивые мысли: «Их дома ждут родные,
любимые. А мне некуда спешить, никто меня не ждет. Я как та
старуха-нищенка с клюкой, которая тянет за собой свою тележку с
пожитками, — всеми брошенная и несчастная». Я шла все дальше и дальше,
не замечая дождя и опустившейся ночи, упиваясь своим состоянием —
жалостью к себе, упреком ко всему миру. Но постепенно я стала приходить
в себя. Моя прогулка длилась уже часа два, и забрела я довольно далеко.
Первыми заявили о себе уставшие ноги. Да еще в одном ботинке хлюпала
холодная вода — кажется, я по дороге провалилась в какую-то лужу. Я
попыталась пожалеть себя и по этому поводу. Но на это уже не хватило
сил. Усталость вытесняла мрачные мысли. Организм требовал внимания к
себе — еды, отдыха. Вместе с аппетитом просыпались жизненные силы. И
вдруг я осознала, в какой угол загнала сама себя. Ведь не привязана я
ни к работе, ни к тому образу жизни, от которого так боюсь отказаться.
Вот уж поистине я как та старуха-нищенка, волочащая за собой тележку со
своими мыслями, привычками и зависимостями. Мне стало гадко от самой
себя. Разве кто-то должен что-то для меня делать, если я сама изо всех
сил продолжаю цепляться за старое, хотя оно тонет и грозит затянуть
меня на дно? Ведь чтобы построить свою новую жизнь, надо сначала
расчистить для нее место, открыть новый, чистый лист. Впереди забрезжил
свет, но я боялась туда идти. Потому что он требовал от меня отказаться
ото всего, чем я жила до сих пор, и ничего не обещал взамен, кроме веры
в свои силы и чувства свободы.
И все-таки я решилась. Я разжала
судорожно сжатые кулаки, в которых держала остатки своей прежней жизни,
и не взяла с собой почти ничего — ни квартиры, ни воспоминаний, ни
привязанностей, ни сожалений. До сих пор удивляюсь, как все
образовалось. Возникла странная и увлекательная перспектива в плане
работы. Раньше я бы ее даже не заметила — она лежала далеко в стороне
от моей профессии и требовала новых знаний, новых подходов и новых
навыков. Но, нырнув с головой в эту новую для меня деятельность, я
через какое-то время обнаружила, что не только уверенно держусь на
плаву, но даже обгоняю многих. Так начался новый этап моей жизни.
Нельзя сказать, что все шло гладко, были и разочарования, и потери. Но
сейчас, оглядываясь назад, я считаю, что получила тогда новый шанс от
судьбы и использовала его на все сто — я нашла себя. И дело тут не в
работе. Я просто оставила в своей жизни только то, что оказалось для
меня самым ценным, — веру в себя, чувство собственного достоинства и
голос совести. А все остальное само постепенно выстроилось вокруг:
крыша над головой, интересное дело, любовь...
Размышления мои прервал телефонный звонок любимого.
— Ну как, ты сегодня вовремя придешь?
Вот так всегда. Умеет он все-таки поставить точку в нужный момент.
