Для кого-то Е.П. Блаватская была другом и учителем,
для кого-то — шарлатаном, для кого-то — врагом и человеком, разрушившим
религиозные устои общества. Все это — лишь относительные истины...
Каждой
эпохе присущи своя система ценностей, свое мировоззрение, вкусы и
стремления, темперамент и характер. Свое религиозное и философское
восприятие реальности, своя идеология... Как правило, мы считаем важным
то, к чему привыкли, и придерживаемся той системы взглядов, в которой
воспитаны и которая поэтому кажется нам нормальной и естественной. Так,
в Древнем Риме было естественным верить в богов римского пантеона,
немного позже вошло в норму быть христианином, сегодня стало нормальным
считать себя либо атеистом, либо, в лучшем случае, человеком, верящим,
что все-таки существует нечто, превышающее нас. Как гласит поговорка, в
Риме нужно вести себя, как подобает римлянину; соответственно, принятие
ценностей, присущих нашей эпохе, позволяет нам в ней ориентироваться и
ощущать себя комфортно. Но, с другой стороны, инертность мышления и
конформизм или, лучше сказать, консерватизм отталкивают все новое и
пытаются его погубить.
Та же участь постигла идеи и взгляды Елены Петровны Блаватской.
Еще
в XIX веке Е.П.Б. (так называли ее ученики) обращает внимание на
взаимосвязь, существующую между различными пластами культуры — наукой,
религией и философией, на то общее, что присутствует во всех религиях
мира и идеалистических философских доктринах. Она сравнивает учения
Востока и Запада и находит их общие корни, ибо вопросы, которые ставит
перед нами жизнь, не могут быть «восточными» или «западными». Мы должны
согласиться с мыслью, что не существует много истин или много
реальностей, хотя есть множество представлений о Реальности (что
обусловлено субъективными факторами и ограничениями, присущими любой
культуре).
Наш век информатики нуждается в объединении не только
в экономической и научной сферах, но также в области метафизических и
философских ценностей. Исследование религий, философско-религиозных
систем и традиций различных народов дает нам возможность узнать прошлое
человечества и при этом глубже понять и наполнить смыслом то время, в
котором мы сами живем. Historia magistra vitae*.
И это справедливо не только по отношению к историческим событиям, ибо
подлинная история человечества — это история идей, ценностей и
стремлений, которые его вдохновляли и наполняли смыслом его
существование.
Исследуя психологию, антропологию и философию XX
века, можно увидеть, что многие современные ученые и философы, такие,
как Юнг, Маслоу, Шолем, Элиаде, Адо, возвращаются к основным идеям и
исследовательским замыслам Блаватской и продолжают их. Так, в области
психологии Юнг указывает на то, что внутренний мир человека намного
более глубок, чем это считалось прежде, и нам почти не известен; что
человек — существо, которое помимо временного, поверхностного и
личностного аспекта сознания обладает метафизическим центром, самостью,
которая стремится интегрироваться в сознание, проявиться. Этот процесс
роста, изначально заложенный в человеке, Юнг называет процессом
индивидуации. Со своей стороны, Маслоу подтверждает, что кроме
преходящих потребностей человеку для ощущения счастья и полноты жизни
необходимы метапотребности — то, что выходит за пределы личностных
интересов. Самоосуществление возможно лишь в том случае, если
метафизические ценности являются опорой и стержнем нашей жизни. Элиаде
говорит о том, что человек — это не просто homo sapiens, рациональное,
мыслящее существо; по своей сути человек является также homo
religiosus, религиозным существом, которое помимо разума обладает
способностью оперировать образами и символами. В области социологии
Сорокин, присоединяясь ко многим другим философам, говорит о кризисе
нашего времени, о дроблении западной культуры и о ее движении к новому
средневековью, что происходит в силу иррациональных и чувственных
факторов, которые терзают нашу цивилизацию, отказавшуюся от идеалов, от
священного, от всего, что облагораживает человека.
Поиск смысла — это поиск опоры
В
своих трудах Е.П.Б. предлагает нам отказаться от ограниченного и
эгоцентричного подхода, по-новому оценить учения как современных, так и
древних философов, принять вневременное в сфере религиозного и понять,
что каждая религия хорошо выполняет свою функцию, пока направляет
человека к Божественному, не цепляясь за свои догматы и пустые формы.
Развитие науки в XIX веке породило позитивизм, который ограничивает
истину, сводя ее к тому, что можно проверить экспериментально, и
отбрасывает метафизику как таковую. Отказ от религии и метафизики
превращает науку в опору материализма, и место жрецов и священных
писаний занимают ученые и их догматы. Но кроме науки и научной «истины»
(которая во многом определена субъективным фактором) человек нуждается
в прекрасном, в глубоких чувствах и в размышлениях о Вечности, о смысле
жизни и подлинно ценном, что есть в ней.
Разговор о Елене
Петровне Блаватской мы можем начать с фразы известного философа
Бергсона: «Мистики ничего не просят и, однако, получают. Они не
нуждаются в призывах, они просто существуют; их существование — это
зов». Мистическое в человеке — это движение к прекрасному и тайному,
это выход за пределы известного. Мистическое — это Дионис в человеке,
бог энтузиазма, бог, который ведет нас в ночь, нашу ночь неведения,
бог, дающий нам возможность освоить и покорить новое пространство, бог,
которого сопровождает Аполлон, символизирующий способность принести
свет и гармонию в освоенное нами пространство.
Мистики ничего не просят и не нуждаются в признании. Их образ жизни и идеи вдохновляют тех, кто находится в поиске.
Что такое истина о Е.П.Б.?
В
чем заключается истина о Е.П.Б.? Когда Иисуса, одного из великих
Учителей, обвинили в нарушении закона, богохульстве и обмане и
приговорили к распятию, Понтий Пилат, чувствуя величие этого человека,
задал ему вопрос: «Что такое Истина?» И ответом ему было молчание, ибо
Истину невозможно выразить словами.
Можно сказать, что о Елене
Петровне Блаватской существует много относительных истин. Для кого-то
она была другом и учителем, для кого-то могла быть шарлатаном и
обманщиком, для кого-то — врагом и человеком, который посягнул на
основные религиозные устои, а кто-то видел в ней прежде всего человека,
обладающего парапсихологическими способностями... Все это —
относительные истины: каждый, включая и друзей Е.П.Б., и ее врагов,
смотрит на нее через призму своих собственных представлений и знакомит
нас с различными фактами ее биографии, окрашенными своим собственным
восприятием.
Я думаю, в поиске истины о Е.П.Б. мы не должны
считать, что, собирая факты из ее жизни, мы сможем воссоздать ее
портрет. Не следует также думать, что все написанное в ее сочинениях
является окончательной истиной. Мы можем спросить себя: в чем
заключается истина о нас самих? Очевидно, что существует наша
собственная «истина» о нас — наше представление о самих себе, о своей
жизни, своих достоинствах и недостатках. Кроме этой есть и другие
«истины» — мнения наших друзей и людей, которые, справедливо или нет,
нас недолюбливают. Но на самом деле истина о нас — это нечто иное. И
это иное также существует, если мы говорим о Блаватской, Сократе,
Платоне, Бетховене, Чайковском — о каждом из великих людей. В великом
проще увидеть малое, доступное мирскому взгляду, а непонятное объяснить
понятным: великодушие — личной заинтересованностью, выход за рамки
общепринятого — сектантством, желание более глубоко понять мир —
чудачеством. Здесь можно вспомнить притчу о том, как один из слушателей
Конфуция сказал его ученику: «Ты более умный, более великий, чем твой
Учитель». И тот ответил: «Мудрость человека можно уподобить стене. Моя
стена не выше человеческого роста, и потому каждый без труда разглядит
все, что за ней находится. А мой Учитель подобен стене высотой в
несколько саженей. Кто не сможет отыскать в ней ворота, никогда не
узнает, какие прекрасные храмы и дворцы скрыты за ней».
Когда мы
встречаемся с чем-то великим, нам трудно его понять и еще труднее
объяснить. В этом смысле важно не создавать преждевременных суждений о
том, кто такая Е.П.Б. Необходимо глубокое изучение ее сочинений, ее
жизни и стремление беспристрастно, не исходя из каких-то предубеждений
и заранее готовых оценок, понять ее природу. Только в этом случае наше
суждение будет более-менее объективным. И мы поймем, что помимо
биографии, помимо моментов, относящихся к мирской жизни, о Е.П.Б.
существует некоторая другая истина — истина, связанная с философским,
метафизическим, истинная история ее путешествия через внутреннее
пространство души. Мы увидим ее идеалы и стремления, радости и
страдания, то, что было ей опорой, и то, ради чего она жила. Именно это
внутреннее в каком-то смысле и является истиной о Е.П.Б.; и это
справедливо не только по отношению к ней, но и по отношению к каждому
из нас.
Мирская история
Биография Е.П.Б. включает в
себя данные о ее семье и происхождении, историю ее детства, в течение
которого ее сопровождали феномены и происходили странные вещи. Можно
упомянуть ее первую встречу с наставником, замужество, побег из дома,
после чего начинаются странствия и знакомство с различными мировыми
культурами и традициями, неоднократные попытки проникнуть в Тибет...
Период поиска заканчивается, когда Е.П.Б. основывает Теософское
общество, после чего все ее внимание посвящено развитию и росту этой
организации и, с другой стороны, написанию трудов: «Разоблаченной
Изиды», «Тайной Доктрины», «Теософского словаря», «Ключа к теософии»,
«Голоса Безмолвия» и других, а также сотен статей — полное собрание ее
сочинений составляет пятнадцать томов. Об этом можно многое сказать, и
многое уже сказано.
У нее был сложный характер. Она могла
ругаться как извозчик; когда она работала, вокруг нее были разбросаны
окурки; возможно, она не умела со вкусом одеваться, могла потратить
последние деньги на что-нибудь несущественное, потерять акции, в
которые были вложены большие суммы; она могла в резкой форме сказать
или написать больше, чем следует. И, с другой стороны, она прощала
людям ошибки, закрывала глаза на недостатки своих сотрудников, обращала
внимание прежде всего на достоинства человека, в силу чего она часто
может казаться нам наивной и слишком доверчивой.
Последние 15 лет
своей жизни она проводит за рабочим столом по 18 часов в сутки, она
постоянна и упорна в своих стремлениях... Все это лишь некоторые черты
ее характера. Но, как мне кажется, все это не столь важно, как
несущественно и то, что она обладала парапсихологическими
способностями, потому что парапсихология — не духовное, а психическое
явление. За время своего пребывания в Тибете Е.П.Б. должна была
научиться контролировать эти способности, научиться властвовать над
своей личностью, из медиума превратиться в Адепта.
Мы не
исключаем возможности существования телепатии и других способностей,
дремлющих в человеке, но в руках невежды они могут оказаться скорее
опасными, чем полезными. «Давать больше знания человеку, чем он может вместить, — опасный эксперимент...»*,
и, как написано далее, это может стать опасным не только для него
самого, но и для окружающих. Каждое лекарство является одновременно и
ядом.
Подлинная духовность глубоко гуманна, она метафизична,
мудра и неэгоистична и не имеет ничего общего с феноменами или
разговорами, в которых оперируют понятиями, питающими тщеславие мнимых
мудрецов. «Нам нужны люди проницательные, с
серьезными целями. Один такой человек может сделать больше для нас,
нежели сотни охотников феноменов».**
Другая история
Кроме
мирской истории, о которой написано много книг, существует другая
история, можно сказать, метаистория жизни Елены Петровны Блаватской.
Она была мистиком и философом, учеником и учителем. И если говорить о
метаистории ее жизни, о путешествии через внутреннее, мифическое
пространство-время, мы должны сказать, что это — история великих
испытаний и великих побед, ведущих к освоению внутреннего пространства
души.
Внутренняя жизнь Е.П.Б. — это жизнь Ученика, человека
долга, преданности и верности избранному пути. Хотя она и не всегда
понимала советы и требования своих Учителей и у нее всегда была
возможность отказаться их исполнить — просто сказать: «Я не хочу этого
делать», — она неизменно оставалась в их распоряжении и делала все, что
в ее силах, ибо для нее ничто не имело значения, кроме ее Долга перед
Учителями и делом теософии: «Им принадлежит вся моя кровь до последней
капли, им будет отдано последнее биение моего сердца».
