Наследник ледникового периода
Гейрангер-фьорд, представитель «Фьордов Западной Норвегии», —выдающийся образец молодых постледниковых ландшафтов — в июле 2005 года
был включен в список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. А в ноябре
2006 года, когда объектам Всемирного наследия выставили баллы за
сохранность их природного состояния, Гейрангер-фьорд получил наивысший
балл. Фото вверху JEAN-RIERRE LESCOURRET/CORBIS/RPG
Это уникальное творение природы представляет собой 20-километровое
ответвление Сторфьорда, зажатое между хребтами Ромсдаль и Норангсдаль,
входящими в систему так называемых Суннмёрских Альп — самого
внушительного горного массива Норвегии. В названии Гейрангер-фьорда
содержится обычная для топонимики тавтология: «ангер» по-старонорвежски
«фьорд». Зато «гейр» — «наконечник стрелы». И действительно, верхняя
часть фьорда, словно дротик, впивается в горы и продолжается ущельем
порожистой реки в направлении вершины Далснибба (1 550 метров).
Нерукотворная архитектура фьордов возникла почти 10 000 лет назад,
на исходе ледникового периода, когда ледник начинал движение к океану и
в буквальном смысле раздвигал горы. Пользуясь своим чудовищным весом и
обломками скал как абразивом, он продавливал и выскабливал дно,
спрямлял борта, образовывая так называемую U-образную троговую долину.
В Гейрангер-фьорде она сложена докембрийскими гнейсами возрастом более
3,5 миллиарда лет и демонстрирует на вскрытых ледником участках
великолепные образчики древнейшей континентальной коры. Отчасти за этот
ценный геологический «экстерьер» Гейрангер-фьорд вместе с Нерёй-фьордом
и были удостоены внимания ЮНЕСКО. Кстати, Нерёй-фьорд является самым
узким в мире, его отвесные скалы высотой до 1 000 метров сближаются до
расстояния в 250 метров.
1. Автомобильные дороги в окрестностях Гейрангера начали строить немногим более ста лет назад. Головокружительный серпантин Тролльстиген («Лестница троллей») словно соревнуется в скоростном спуске с горным потоком. Фото LAMY/PHOTAS 2. Берега фьордов подобны сказочным бастионам, охраняющим тысячелетнее наследие ледников. Фото автора
|
На Гейрангере нет присутствия человека, в том смысле, что здесь на
реках и водопадах нет никаких электростанций и иных объектов, которые
выстроены на других норвежских фьордах. Лишь единичные домики да линии
электропередач, скрытно идущие вдоль лесистого склона или переходящие с
одного берега на другой. Что касается местных жителей, то люди пришли в
эти края сравнительно недавно: 3—4 тысячи лет назад, когда
климатические условия на западных фьордах
оказались более-менее сносными. Это были уже не первобытные племена, а
общины, знавшие бронзу и железо, но еще пользующиеся орудиями из камня
и кости. Главными их занятиями стали, конечно, охота и рыболовство,
потом — скотоводство и много позднее — земледелие. Веками они жили
здесь уединенно и больше рассчитывали на себя и свои семьи. Сегодня они
уже не столь оторваны от мира, хотя привычка жить обособленно все же
осталась.
От Гейрангера до прибрежных городков губернии Мёре-ог-Ромсдал около
100 километров. От пристани Магерсхольм паром везет полтора часа по
прямому, как труба, Йорунд-фьорду, до местечка Лекнес, где
путешественники вновь оказываются на земле. Путь от Лекнес до
Хеллесюльта — городка, расположенного в основании Гейрангер-фьорда, —
лежит по дну ущелья Норангсдален вдоль склонов, заросших хвойным лесом,
мимо ледниковых озер, снежников и крутых лавиноопасных скал. По краям
шоссе, на травянистых, относительно «спокойных» склонах попадаются
забавные каменные избушки, миниатюрные, с задернованными крышами,
прижавшиеся друг к другу, словно овцы. Похожие на сказочные жилища
домики — собственность вполне реальных фермеров, правда, обитаемы они
только летом, когда на горных пастбищах растет сочная трава. В
Хеллесюльте местный водопад гармонично вписан в незатейливую
архитектуру городка. Кстати, почти в каждой деревне «страны фьордов»
есть свой, домашний, водопад, которого вполне бы хватило, чтобы
прославить отдельно взятую маленькую страну. Но не Норвегию! Она
изобилует водопадами. Например, самый высокий в стране (и восьмой в
мире!) — Мардаль — падает двойным каскадом с высоты 655 метров.
Гигантское лицо, вырубленное природойскульптором в скале, напоминает о героях скандинавских мифов — богах, монстрах и великанах. Фото автора
|
Плавание от Хеллесюльта до Гейрангера занимает 50 минут. Водопады
остаются за кормой, как верстовые столбы. В пасмурную погоду они —
словно застывшие на фоне темных скал молнии. Берега фьорда крутые,
сверху донизу, насколько хватает взгляда, заросшие густым лесом. Лишь
на самом верху лес «иссякает», уступая место горным тундрам и
ледниковым моренам. Главные деревья норвежского леса — ель, шотландская
сосна и береза. Ели стоят плотно, «плечом к плечу», спускаясь местами
до самого уреза воды. Грандиозность окружающей природы настолько
велика, что обычные ее обитатели — волки, олени, выдры, тюлени и даже
киты — легко теряются в просторах и глубинах. Зато в воображении
неискушенных первозданной красотой путников возникают другие существа,
пришедшие из скандинавских мифов: боги, монстры и великаны.
Огненно-рыжий силач Тор с волшебным всесокрушающим молотом Мьёлльниром
боролся с великанами и главным монстром Скандинавии — Мировым Змеем,
который мог бы запросто скрываться именно здесь, среди мрачных скал,
уходящих под воду на сотни метров, в зеленых глубинах Гейрангер-фьорда.
Но сейчас, видимо, не его время, а потому вода во фьорде спокойна. Сюда
из открытого моря не добираются шторма, только приливы и отливы,
которые при таких обрывистых берегах почти незаметны. На границе
Атлантического и Ледовитого океанов климат и суров, и капризен. Солнце
здесь радует и настораживает. Слишком синее небо, слишком зеленая
трава, слишком глубокие тени. Ветер с моря приносит низкую облачность —
этот пласт облаков, начинающийся примерно на 400 метрах высоты,
накрывает фьорд как бараньей шапкой, и водопады «свисают» с неба белыми
косичками.
Стены фьорда иногда настолько крутые, что непонятно, каким образом
за них могут цепляться деревья. Но всякой приспособляемости жизни
приходит предел: темно-зеленую стену леса вдруг обрывает каменистая
осыпь, а за ней — монументальная скала, на которой вдруг проявляется
каменное «лицо» исполина — творение неведомого скульптора с
тысячелетним терпением.
Гейрангер-фьорд — это театр водопадов с движущейся рампой. Иногда
кажется, что паром стоит на месте, а берега плывут навстречу, выводя на
авансцену водопады одного за другим. Каждый водопад индивидуален. Его
русло — его «линия жизни». У одних она тонкая и извилистая, с хитрыми
поворотами, у других — напористая и прямая. Водопады беззвучны: с
середины фьорда, где идет паром, шума воды не слышно. И только если он
сдаст поближе — будто окно распахивается от ветра и дождя. Водопад
оживает, обретает голос, цвет и, если повезет с солнцем, прикрывается
радугой.
1. Водопад «Семь Сестер» — самый большой в Гейрангерфьорде. Весной и летом он полноводен, осенью, когда стаивает снег в горах, теряет свою силу. Фото FOTOBANK.COM/GETTY IMAGES 2. Крошечные домики фермеров в горах, на лавиноопасных склонах, жмутся друг к другу, как испуганные овцы. Фото автора
|
О самых знаменитых водопадах сложены легенды, как, например, о «Семи
Сестрах». Когда-то давно один смелый викинг пришел в деревню свататься.
Ему предложили выбрать из семи красавиц-сестер одну. Девушки были
настолько хороши, что викинг растерялся. Кому отдать сердце? Задача так
и осталась неразрешенной. Время ушло, и застыли все герои легенды двумя
прекрасными водопадами на берегах фьорда. «Семь Сестер» — семь тонких
струй, похожих на девичьи слезы, и полнокровный «Жених» — могучий
водопад на противоположном берегу. Паром минует «Семь Сестер», и если
обернуться, можно увидеть наверху, у первой ступени водопада, на высоте
250 метров, среди пышной зелени два-три домика, словно заброшенные туда
неведомой силой. Это ферма Нивсфло, покинутая обитателями в 1898 году
из-за угрозы падения нависшей скалы. Люди перебрались в Гейрангер, но
летом время от времени возвращаются, чтобы накосить какого-то
особенного сена, которое потом спускают вниз на тросах и вывозят на
лодках. Вообще, лавиноопасность — главный страх местных жителей. Детей,
игравших зимой на склонах, родители связывали между собой и привязывали
к столбу. В среднем три раза за столетие происходят катастрофические
обвалы, уносящие десятки жизней и разрушающие деревни. Бывают и потопы.
В соседнем Та-фьорде упавшая в 1934 году скала вызвала волну высотой 62
метра!
Для фьордов все это — пыль тысячелетней истории. Для людей, живущих
в пределах одного столетия, конечно же, нет. Но дело в том, что у
норвежцев любовь к дикой природе — в крови, и любовь не праздная, не
модная по нынешним временам, а глубинная и настоящая.
Что касается нас, гостей этих мест, то опьяняющее действие дикой
природы проходит, когда начинаешь понимать, что все, что ты видел, уже
было в тех запредельных временах, куда неспособно заглянуть даже
воображение. И возникает вдруг пронзительное ощущение украденного у
вечности мига, в котором ты каким-то чудом оказался, — мига жизни,
которая, может быть, скоро вновь отступит под натиском льда и
безмолвия. Автор: А. Нечаев.
