Архитектура по сути своей многонациональна. На одной улице
можно встретить здания, фасады которых «одеты» по-европейски или по-азиатски, по
моде средневековья или в стиле хай-тек. Но в нашем городе есть постройки, чей
«европеизм» связан не только с архитектурной модой, но и с происхождением их
авторов – корни их родословных тянутся от разных народов Европы.
В XVIII столетии отечественное архитектурное образование
только-только зарождалось, поэтому крупнейшие зодчие-профессионалы, трудившиеся
здесь два с половиной века назад, прибыли из-за рубежа. Очевидно, два самых
ярких киевских сооружения тех времен – это Большая колокольня Киево-Печерской
лавры и Андреевская церковь. 96-метровую колокольню, самую высокую в империи,
построил Иоганн-Готфрид Шедель – пруссак по происхождению. Ему же был поручен и
проект Андреевского храма, но этот заказ перехватил у него любимец императрицы
Елизаветы – Бартоломео Растрелли. Он был выходцем из Италии – страны, подарившей
миру самых знаменитых зодчих. Впрочем, смена автора не повредила делу: трудно
представить себе легкую и стройную Андреевскую церковь более прекрасной, чем
шедевр стиля барокко, созданный Растрелли.
Итальянскую фамилию носили и
виднейшие киевские архитекторы первой половины XIX века – Викентий и Александр
Беретти, отец и сын (их предки были родом из Дамасо – теперь часть Рима). Они
украсили Киев монументальными произведениями классического стиля. Почти рядом
друг с другом стоят красный корпус Киевского университета, созданный
Беретти-отцом, и желтый корпус (бывшая Первая киевская гимназия) по проекту
сына.
В последующие годы тон в киевском зодчестве задавали немцы, что и
понятно, учитывая высочайший уровень строительной техники, достигнутый Германией
и Австрией. Заметно проявили себя обрусевшие германцы Шлейферы. Павел Шлейфер
возводил кирху на Лютеранской улице. Его сын Георгий отличился прихотливым
декором своих фасадов – достаточно взглянуть на красавец-дом подрядчика
Гинзбурга по улице Городецкого, 9. Бывший подданный Пруссии Александр Шиле стал
автором ключевого здания Крещатика – Городской думы посреди нынешнего Майдана
(не сохранилась). Другой киевский пруссак, Мартин Клуг, оставил несколько
великолепных образцов архитектуры в духе «венского модерна». Самым эффектным из
них считается доходный дом коннозаводчика Родзянко на Ярославовом Валу, 14 а. А
саксонец Андрей Краусс, в конце XIX столетия ежегодно возводивший десятки
капитальных построек (среди них – известный комплекс гостиниц «Орион-Берлин» на
Бессарабке), чуть ли не единолично сформировал здесь целое стилевое направление,
которое называли «киевским ренессансом».
Не менее ярко в начале ХХ столетия
проявился талант архитекторов-поляков. Конечно прежде всего вспоминается имя
Владислава Городецкого. Его творчеству были подвластны любые стили. При
строительстве Музея древностей и искусств (теперь Национальный художественный
музей) он соблюдал все каноны дорического ордера, разработанного древними
греками. А Николаевский костел на Большой Васильковской, выдержанный в
готическом стиле, казался киевлянам пришельцем из средневековой Европы.
Городецкому по силам было создать и нечто непохожее на архитектурные каноны –
таков его собственный Дом с химерами на Банковой. Можно назвать и другие имена
архитекторов-поляков, работавших для Киева, – скажем, варшавянин Генрих Гай
проектировал известный всем нам Бессарабский крытый рынок.
На Крещатике в
годы войны чудом уцелел старый дом №32 – в прошлом корпус банка. В его
благородном облике чувствуется холодное спокойствие, присущее северянам. Такие
черты придал этому строению его автор – петербургский швед Федор
Лидваль.
Таким образом, киевляне могут получить широкое представление о
европейском зодчестве, не покидая своего города. Конечно, речь идет об
исторических стилях. Сегодняшняя архитектура, может быть, более функциональна,
но во всех Европах и Америках практически одна и та же.
