20 ноября 2009, 10:00
Многие
мужчины мечтают разделить свою жилплощадь с двумя веселыми и не особо
принципиальными девушками-студентками. Но, как оказывается, в реальной
жизни не каждый мечтатель способен выдержать такое счастье.
Сквоттеры
– любители самовольного заселения зданий – оккупировали роскошный
особняк на площади Вогезов в Париже. Историческое здание имеет
официальную хозяйку, но ей все как-то не с руки было заниматься
ремонтом – то ли денег лишних не находилось, то ли времени, чтобы
согласовывать проект со службой охраны памятников архитектуры.
В общем, пока дама раздумывала, ее территорию и заняли эти самые
сквоттеры, члены организации «Черный четверг», студенты. Они навели
порядок в помещениях, провели телефонную линию, а затем уведомили
полицию: «Значит так, мы теперь тут живем». По закону выгнать
сквоттеров до весны невозможно. Поэтому над зданием пока развевается их
черный флаг, а журналисты с восторгом пишут о том, что «Черный четверг»
привлек внимание общества к проблемам мaлоимущих и выступил против
острой нехватки жилья.
На самом деле ребятам просто негде ночевать. Одна студентка
призналась, что раньше тратила на дорогу по пять часов в день, другой
заявил, что у него нет денег на аренду квартиры. В общем, собственные
бытовые проблемы молодые люди довольно удачно замаскировали под
гражданскую позицию. Или просто так совпало. Как бы там ни было, борцы
за справедливость не в накладе. И жить есть где, и бороться.
Но это Франция. В России же квартирную проблему по традиции
прячут за любовь. Или тоже – так просто получается. Совпадение. Вот
жилплощадь моего приятеля Димы тоже захватили. И тоже – студенты,
которым из их Рязани в Москву добираться несколько часов.
Ему нравится их присутствие, их беспечность, веселость, молодость. Но как же они достали. (Фото: Getty Images/Fotobank.ru)
Нет-нет, сначала все вроде было по любви. Он встретил девушку,
полумесяцем бровь. Дима плюс Лена, прекрасная пара, друзья завидуют:
«Да, парни, я старше ее на двадцать лет, круто?» Ходили в ,
в кофейни, один раз даже в Турцию слетали. А потом Леночка сообщила,
что ее выгоняют из съемной квартиры. Позвонила ночью и прорыдала в
трубку: «Димасик, я завтра не смогу с тобой встретиться… Я наверно на
вокзале заночую, может, приедешь туда меня повидать?» Конечно же, он
забрал несчастную к себе домой. А заодно и ее подружку с котом, которым
тоже было некуда деться. Думал, что на несколько дней, в крайнем случае
– недели на две. А все, похоже, затянется до летних каникул.
«Ну а куда девчонкам идти?» − спрашивает Дима иногда своих друзей,
будто кому-то это интересно. И тут же сам отвечает: «Но как-то они бы
решали эту проблему, если бы меня не было, верно?» Сквоттерши между тем
чувствуют себя довольно неплохо. Только что черный флаг не вывесили.
Поселились в отдельной комнате, музыка гремит, по телефону какие-то
мальчики названивают, кот ободрал обои, но, слава богу, хоть в туалет
ходит куда надо. Этого кота Дима даже полюбил. Кормит его, вычесывает,
разговаривает, потому что больше не с кем. Леночка, правда, приходит
раз в неделю в его спальню, залазит под одеяло, старательно стонет, а
потом снова уходит к себе и курит там в окно. Диме все время кажется,
что подружка в такие моменты ей говорит: «Отдала за квартиру? Хорошо».
«Родители знают, где вы живете?» − время от времени осторожно
интересуется Дима у новых соседок. Те только смеются и переглядываются.
Наверняка врут предкам про дорогую московскую аренду, мерзавки. А
деньги спускают на наряды, все шкафы вон в квартире своими кофточками и
джинсами забили. «Опять все разбросали! – орет он после таких
воспитательных бесед, пиная сумочки и сапожки, которые валяются в
коридоре прямо на полу. – Грязнули!» Дима злится. Он не может выгнать
девушек, потому что слабохарактерный и потому что ему – это тоже надо
признать – нравится их присутствие, их беспечность, веселость,
молодость. Но как же они достали.
«Димасик, не будь таким вредным», − хохочет
Леночка. «Дмитрий Саныч, ну что вы, в самом деле?» − улыбается ее
подружка. Каждое утро они бегают из ванной в комнату и обратно, красят
ресницы, завивают волосы, кричат: «Где мои колготки? Где мой конспект?»
А он сидит с котом на кухне. Наблюдает. Радуется и злится. Точь-в-точь
как та хозяйка парижского особняка, которая то негодует, что ее здание
захватили, то приходит к своим студентикам и признается, что всегда
мечтала, чтобы в ее огромном пустом доме кто-то жил.
