Жемчужины для его маленькой девочки

О чем думал Fly, стоя тем утром в пробке под дождем, знали, наверное, только дождевые капли, покрывавшие трепетной дрожью лобовое стекло. Он сидел, откинувшись на сиденье и закрыв глаза, а за окном сигналили машины и скрипела расшатанная потоками небесной воды канатная дорожка. Скоро дождь закончится, магистрали расчистятся, и он продолжит свой путь к Меловой горе по дну давно высохшего океана. Томительные удары сердца в груди отсчитывали последние мгновенья до наступления того момента, когда его нога надавит на педаль газа, в воздух из-под колес взмоют брызги воды из растекшихся по трассе луж, и он отправится на поиски жемчужин для своей маленькой девочки.

Иногда люди возвращаются потому, что действительно не могут иначе. Каждый раз, когда она уходила, гонимая невыносимой болью, придающей ее движениям поражающую грациозность, которую вызывало отторжение металлопластического позвоночника, он надеялся, что в этот раз навсегда, но она снова возвращалась. И он знал, что это неправильно, хотя какая-то часть его знала наверняка, что по-другому быть просто не может.

Гуляя по крышам, Fly вспоминал тонкие изгибы ее ровного, как пляжный берег после отступившей волны, тела. Солоноватый привкус ее кожи, когда она падала на него перед тем, как их накрывал прибой. Мокрый песок серо-серебристого пляжа, в котором ее нога тонула по щиколотку. Она знала точное число песчинок в модели пляжа, структуру океанской воды, частоту приливов, количество звезд на небе и в подводных глубинах этой реальности. Аморфное видение пляжа, дрожащей тенью заполнившее частоту пустого канала в мгновенье перебоя. Работа циклона, который она принесла с западными ветрами. С безумной скоростью мчался Fly в потоке пульсирующего света ночного города по магистралям сети, переключаясь на логических перекрестках, когда безошибочно угодил в разрыв.

Обхватив ноги руками, сидел он на влажном песке, насквозь пропитавшем низ джинсов. Затянутый перебоем в прошившее пространство пустого эфира эфемерное видение пляжа, тогда он впервые увидел Оксану. Она шла по пляжу прямо ему навстречу, четко проводя тонкую грань между водой и сушей. Накатывающие волны разбивались о ее ноги, не смея зайти дальше. С хранящей все тайны бытия улыбкой на губах она смотрела ему в глаза так, будто эта их встреча на раскинувшемся в пустотах сети пляже была целью мироздания. Обрисованный прямыми линиями ее силуэт выделялся на фоне бесцветия бессодержательности. Ветер играл ее волосами, собирая их, а затем разбивая о лицо.

Подхваченный его порывами подол платья облепил ноги, сокрушающе подчеркнув их идеальные очертания. Кем бы ни был ее создатель, он сотворил ее специально для него.

Он помнил, как она включала обратную перемотку, чтобы вновь по одному пущенному по ветру над океаном оптоволоконному лепестку собрать свою красную розу. Она снова вплетала ее себе в волосы, и те озарялись красным светом выбивающихся сквозь изоляцию пучков неона.

Среди разбросанных в симуляционном пространстве пляжа образов безмолвия прогнувшейся пластины неба, серого серебра песка и приливов он в полной мере начинал ценить то незначительное, что она говорила, уткнувшись носом в его шею. И лишь время от времени, когда стелящиеся по глади океана клубы тумана редели, он различал на горизонте очертания Меловой горы. Где-то там у ее подножия начиналась страна приливов, хранящая в своих глубинах жемчужины. Свернувшийся в камни осадок со дна души в момент ее прихода в этот мир. Образовавшаяся с его отделением пустота внутри вновь и вновь гнала ее куда-то. Оглушаемая ею, как разрядом боли, проходящим насквозь ее позвоночник, она нигде не могла найти себе покоя. И она снова пускалась в свои странствия. Она мечтала о жемчужинах с глубин страны приливов. Мечтала вмонтировать их в свой позвоночник. Мечтала не уйти.

Оксана, спящая на его кровати на другом конце города за спущенным голографическим занавесом дождя: ее стройные ноги, запах волос, прикрытое складками простыни крутое бедро и полуоткрытые пухлые губы, сквозь которые в свете софитов сверкал вмонтированный в резец бриллиант. Он смотрел на таинственно проступающие на горизонте сквозь густую дымку очертания Меловой горы и думал о том, что они были единственным, что их связывало.

- Вокруг Меловой горы сегодня густой туман.

- Это не туман. Наверное, опять городскую свалку палят.

Иногда люди молчат, потому что им действительно нечего сказать. В те неловкие паузы, которые возникали в их разговоре, он всегда пытался проникнуть глубже, скользя по ее прерывистому дыханию. Она всегда плакала, когда он входил в нее слишком глубоко, пытаясь осознать содержание тех двенадцати лет, которые она ожидала своего рождения. Непостижимые просторы пространства, священно хранящие таинство ее рождения, были свернуты в жемчужины, раскиданные по дну давно высохшего океана у подножия Меловой горы, где начиналась страна приливов. Ведь если две души созданы как половинки одного целого, то ее душа уже должна была где-то существовать, когда родился он. Оксана пришла в этот мир его августом, когда Солнце было во Льве. Прокрутившее целый зодиакальный цикл колесо сансары вновь соединило их души под покровительством общего знака восточного гороскопа только двенадцать долгих лет спустя. Двенадцать лет Fly ходил по земле без нее.

Он часто задумывался о тех пространствах, где все эти годы находилась ее душа. И, кажется, сегодня ночью он почувствовал в ней эти пространства. Оксана медленно снимала зеркальные очки, обнажая покрытые тонкой оболочкой горного хрусталя бирюзовые глаза. Что-то внутри него вздрагивало, пробегая по телу волной возбуждения. Безумный водоворот страсти, разворачивающийся над пропастью, захватывал его с головой, затягивая в непостижимые глубины ее сущности. На той ее глубине, на которой он уплотнился в ней сегодня, он коснулся пучка нервных волокон, выбившегося из трещины на позвоночнике. Вся та информация, которая хранилась в ней: он получил навалом ее в необработанном виде немыслимой концентрации. Всматриваясь ничего не видящими от слез глазами в наэлектризованное пространство содержательной пустоты, внутри нее он пережил череду видений, перенасытивших миг усиленным до немыслимости стремительным напором. Каждое из ее воспоминаний прошибало его насквозь веерообразно раскрывающимся в памяти спектром ощущений.

…Безоблачное небо над родным двориком, оставляющий ссадины пыльный серый асфальт… …Теплая августовская ночь, Земля, входящая в метеоритный поток, звездопад… …Открытое настежь окно спальни, проникающие сквозь которые порывы ветра трепали занавеску… …Шелест листвы лениво покачивающегося за окном старого дерева…

…Скользкая после дождя крыша дома, с которой открывался вид на мокрые серые гаражи и проступающий на горизонте силуэт Меловой горы… …Первые шрамы… …Первые прирученные вольты… …Стелящиеся по округе клубы едкого дыма, когда вечером опять палили городскую свалку… …И где-то там на мотоцикле разбивается его лучший друг…

За окном начался дождь. В тишине пустой комнаты было слышно, как его капли разбивались о стекло, сбегая вниз потоками воды. Он вздрогнул, когда Оксана случайно во сне произнесла его имя, и нежно прижал ее к своей груди. Пространства, в которых ее душа дожидалась своего воплощения эти двенадцать лет… он. Она была в нем все эти годы, сохраняя в себе все его воспоминания каждый год, каждый день, ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Он подумал, что утром она снова навсегда уйдет, и он снова будет ждать ее возвращения. Он встал с кровати и направился к двери, собирая в темноте разбросанную одежду. Он не мог дать ей уйти. Только лишь на поясе звонко защелкнется брелок с ключами от машины, он отправится на поиски жемчужин для своей маленькой девочки по дну давно высохшего океана.

Моему герою

посвящается…

Со всей своей львиной нежностью...

источник