Полное отсутствие чувства юмора и 48 хромосом в придачу

motidzuki

Старая кошка, Мориса, умерла три года

назад, и больше у Алисы не было друзей. Она целыми днями бродила по пустому

дому, читала умные, взрослые книги без картинок, наблюдала за тем, как с

большого раскидистого дерева перед парадным входом падали маленькие твердые

комочки спелых желудей, и как в сарае, находившимся около пруда, стонет и

извивается их кухарка, лежа под полуголым садовником.

Всё это так надоедало, изо дня в день по небу проносились тяжелые серые тучи,

готовые лопнуть от переполняющей их влаги в любую секунду, а на земле ничего не

менялось. А хуже всего то, что Алисе перестала видеть сны, и даже ночью она не

могла вернуться в волшебную Страну Чудес. «Хоть бы произошло что-нибудь

необычное», - думала она, сидя в своем любимом кресле. Внезапно ей на глаза

попалось старое, похороненное под слоем пыли зеркало. Со временем оно помутнело

и искривилось, то тут, то там виднелись небольшие трещинки. Когда-то гладкая

ровная поверхность, готовая вобрать в себя все пространства и страны, отразить,

повернуть, подстроить их под себя и вынести на суд публики, сейчас представляла

собой нечто среднее между кофейной гущей и неровной поверхностью радужных

бензиновых луж во время дождя. Алиса медленно поднялась с кресла и, подойдя к

антикварному старью, прижала к нему свои маленькие тонкие пальчики. Хрупкая

кромка пыли сразу же потрескалась и разлетелась маленькими микроскопическими

путешественниками по всей комнате. В некоторых местах пелена времени начала

вздуваться, образуя отвратительные, багрово-коричневые пузыри, а небольшой

сквозняк принес с собой запах железа и чего-то тухлого, гнилого, обжигая нервы

и заставляя морщиться.

В облупившемся зеркале отразилась небольшая, покрытая толстым слоем жирной

чёрной краски дверь. Она настолько отвратительно контрастировала со светлыми

обоями в голубой цветочек, что Алиса невольно задалась вопросом, почему она не

замечала её раньше. Пересекая комнату уверенными шагами, девочка поняла, что

чем ближе она подходила к своей цели, тем сильнее усиливался болезненный запах

плесени и гнили, но к нему примешался еще какой-то горьковатый аромат,

напоминавший Алисе о больницах и горячем шоколаде. Распахнув дверь, она лицом к

лицу столкнулась с холодной тьмой узкого коридора, освещаемого лишь старыми

замасленными лампочками.

Алиса всё дальше удалялась от теплоты гостиной, прижимая руки к груди, пытаясь

побороть озноб и вязкое, тягучее чувство опасности, окутывавшее её тело, будто

скользкий липкий осьминог. Древние деревяшки, которые люди привыкли называть

половицами, возмущались каждому её движению, выражая свое недовольство режущим

слух скрипом. Тусклый свет почти не освещал дорогу, но даже в сумраке коридора,

Алисе удалось заметить замысловатое кружево исписанных страниц, разбросанных по

полу. Девочка уверенно шла вперед, кто-то, она знала это, ждал её там, в конце

пути, звал её к себе. Сосредоточившись на своей цели, Алиса нисколько не

удивилась, когда её взгляд уткнулся в небольшой скелет собаки, примостившийся у

самой стенки. На обглоданных крысами костях кое-где еще виднелись остатки мяса,

но крови уже не было, от некогда живого, здорового существа остался лишь

терпкий, раздражающий слизистую запах и пустые глазницы, вглядывающиеся в

бесконечность.

Рядом с трупом животного стояла небольшая тумбочка. Латунная ручка, блестевшая

каким-то странным, безжизненным светом, была вырезана в форме широкой нахальной

улыбки. Но не это привлекло внимание Алисы: на деревянной поверхности стояла

небольшая склянка, наполненная мутной серовато-желтой жидкостью.

-Я скучал по тебе, девочка. – Раздался масленый нежный голос откуда-то снизу.

Алиса опустила глаза, но увидела лишь рассохшийся от старости плинтус. – Давай

же, выпей и пойдем со мной.

-Куда? – Спросила Алиса. Голос казался ей знакомым, но она никак не могла

вспомнить, где слышала его раньше.

-Туда, где Страна Чудес станет твоей судьбой. – Большой полосатый кот вышел из

тени и прильнул к ногам девочки. – Ты же тоже скучала по нам? – Громкое

мурлыканье эхом разлеталось по пустому коридору и отдавалось в висках Алисы

тупой, режущей болью.

-Я, наверное, сошла с ума… - Пробормотала девочка, не ожидая, что кот её

услышит.

-Сумасшедшие не разговаривают о своей болезни – у них есть дела поважнее.

Впрочем, как и у тебя. – Проурчал кот и запрыгнул на тумбочку. Усевшись прямо

напротив Алисы, он внимательно посмотрел ей в глаза, гипнотизируя продольными

зрачками, заставляя слушаться и исполнять его приказы.

Рука девочки дрогнула, и она, сначала осторожно, будто всё еще чего-то

опасаясь, потянулась к склянке, чтобы затем резко опрокинуть её и выпить

содержимое одним глотком.

Кот снова замурлыкал и начал вылизывать большую толстую лапу, но этого Алиса

уже не увидела. Перед глазами всё поплыло, тусклый свет ламп сейчас казался ей

ярче любого солнца и неприятно резал глаза, что-то больно ударилось ей в

затылок, и только минуту спустя она осознала, что лежит на полу. Боль пронзила

её тело тысячью тупых, ржавых иголок, раздирая легкие и печень в клочья, сжимая

сердце в стальном кулаке, пока оно, наконец, не лопнуло, наполняя грудную

клетку кровью, потоками хлеставшей из рваных артерий. Мышцы свело, и все

конечности отнялись мучительной судорогой. Веки Алисы вдруг стали невыносимо

тяжелыми и, даже когда девочка была уверена, что она смогла приоткрыть глаза,

вокруг всё равно была лишь темнота. Некоторые участки её кожи потрескались,

превращаясь в месиво крови и лимфы. Алисе казалось, что по её венам течет

расплавленный свинец, в то время как кровь уже давно заполнила брюшную полость,

казалось, что она превращается в тень, а тяжелое грязное тело лишь удерживает

ёё на земле, что надо лишь пережить эту боль, принять её, и тогда она сможет

обводиться от него, увидеть мириады волшебных разноцветных искр и дотянутся до

звезд, а может даже, и встретиться с Морисой…

К начинавшему холодеть телу, всё еще содрогающемуся и дергающемуся на полу, уже

начали подползать крысы. А кот всё так же сидел на старой тумбочке, вылизывая

лапу и предвкушая вкусный обед.