| Наталья Радулова |
Вопрос, на который не всегда могут ответить россиянки, перешагнувшие 33-летний рубеж
"В России из 20 миллионов мужчин
трудоспособного возраста примерно 1 миллион отбывают заключение за
различные преступления, 4 — служат в системах МВД, МЧС и ФСБ. Еще 4
миллиона — хронические алкоголики, а 1 миллион — наркоманы. Мужская
смертность в Российской Федерации в 4 раза превышает смертность
женскую, и сейчас потери здоровых мужчин сходны с потерями СССР в годы
Великой Отечественной войны".
Надежда даже из-за стола выскочила, встала в
центре кухни и уточнила: "Вы слышали? Нет, девчонки, вы слышали, что
сказал этот бывший министр регионального развития? У нас потери как на
фронте!" Вика, продолжая чистить картошку, заметила: "Ты вроде
собиралась искать в интернете рецепт утки с яблоками. Почему же вместо
утки мы теперь имеем статистику от министра?" Они даже немного
поспорили на тему: должна или не должна одинокая девушка поддаваться
соблазну и кликать на левые баннеры "Все о мужчинах России" вместо
того, чтобы изучать кулинарные странички, как того просили подруги.
А я стала загибать пальцы: "Миллион плюс
четыре... Отнять от двадцати. Блин, это что ж получается? Нормальных
парней, не милиционеров, не преступников и не допившихся до белой
горячки, у нас всего 10 миллионов?" Надежда вздохнула: "Видите, с чем
приходится работать. И ведь, клянусь Викиной красотой, 9 миллионов из
них наверняка женаты". Вика вымыла руки и предложила отнять еще миллион
— где-то она вычитала, что гомосексуалистов в любом обществе всегда в
среднем около 10 процентов от всего мужского населения: "Клянусь
Надиной красотой".
"Ноль?" — Надя снова села перед ноутбуком и
стала яростно вбивать в поисковик фразу "За кого замуж выходить,
гады?". Всемирная компьютерная сеть охотно откликнулась, предоставив
нам ссылки на сайты таких же озадаченных женщин. Мы склонились над
экраном: "Мотай ниже, ниже". На третьей страничке кое-какая
справедливость все же обнаружилась: преобладание женщин над мужчинами,
согласно данным Госкомстата, начинается лишь с 33-летнего возраста.
"Когда они отмирают потихоньку", — шепотом подсказала Надя. И это со
стороны мироздания хотя бы честно. Должен же у девушек, при такой
мужской любви к алкоголю и преступлениям, быть какой-то запас
потенциальных кавалеров.
Но в целом картина, конечно, вырисовывалась
безрадостная. Цифры, сайты и личные ощущения убеждали нас в том, что
остаться без пары российской женщине раз плюнуть. Наверно поэтому
многие наши бабоньки держатся за полных уродов, чтобы никто не мог
упрекнуть: "Ага, никому ты не нужна". Чтобы никто не сказал, что она
вредная, потому что ее никто не хочет. Что она сильная, потому что
никто не подставит ей плечо. И замуж они потому выходят чуть ли за
первого, кто предложит. Как говорили в известном сериале: "В 33 года
еще можно не спешить под венец, но в 35 свадебное платье уже наготове".
Даже Вика опечалилась: "Да ну вас. Мне и есть уже не хочется".
И тут Надя радостно закричала: "Нашла!
Камчатка!" Оказалось, что в этом крае проживает больше джентльменов,
чем дам, причем не только среди молодежи и подростков. "Поедем оленей с
ними пасти, если совсем туго станет, — подвела итог Надежда. — Мы там и
в 50 лет нарасхват будем". Я улыбнулась. И Вика оживилась: "Отлично. А
теперь ищем про утку".
