Ох, и влюбчивым я был пацаном. Романтичным потому что. Читать рано
начал, читал много. Давно известно, что романтики – это самые
начитанные
люди. Через этот свой романтизм и влюбчивость попадал, конечно, в истории.
Женщины, они в любом возрасте больше к мужчинам уверенным тянутся. У
романтика какая уверенность? Романтик он может быть интересным, может
быть
талантливым, может быть даже привлекательным, но уверенным и нагловатым
никогда. Потому романтика используют для развлечения, а с мужчиной
уверенным отношения создают. Пусть даже этот мужчина еще и не мужчина, а подросток.
Поразила меня тогда в самое сердце одна девица лет тринадцати. В
комплекте имелась у неё старшая сестра, что конечно не прибавляло мне
шансов
для ответных чувств. Да я на чувства и не рассчитывал. Сидел как телок рядом, губы развесив, и млел от соседства с любимой.
Любимая, как это часто и бывает в таких случая, подобным соседством,
пользуется в чисто практических целях. И сестра ей в этом помогает.
Поехали они как-то в город, что неподалеку. С меня взяли обещание, что
я их встречу и помогу вещи, купленные, до дому донести. Можно было бы и
не просить, я бы и сам с превеликим своим влюбленным удовольствием.
Приехал на вокзал загодя на велосипеде и ждал, предвкушая сладость
встречи. Прибыла электричка, приехали сестренки. Нагрузили мой
транспорт
разными сетками, пакетами, а сами значит, пешком отправились.
Я не ехал. Я летел! Несло меня что-то такое, чему я не знал названия,
но это что-то не знало преград и сомнений. Отпустил руль и, наслаждаясь
ветром, рассекал я по дороге, раскинув руки в стороны.
Дороги у нас песчаные. Песок часто сбивается в кучи. И упаси Создатель
в такую кучку угодить узким велосипедным колесом. Управление теряешь
мгновенно и падение неминуемо. Я не просто упал. Я перелетел через руль
и со страшной силой врезался в этот треклятый, разогретый за день
песок. А в одной руке у меня была авоська с какими-то
огурцами-помидороми. И этой авоськой, повинуясь закону инерции, я с
такой силой по дороге
шваркнул, что полетели во все стороны разноцветные овощные брызги.
Плечом сильно ударился. Рубаха в клочья. Кожа разодрана, кровь сочиться
через песок забивший рану. И не больно. Стыдно! Так стыдно от того, что
любимая, на меня понадеялась, а я…
Доехал
до их дома. Сдал, то, что как-то сохранилось их бабуле, а сам, не
дождавшись, умчал на своем велосипеде в лес. Переполненный горечью и
убежденностью, что жизнь закончилась. Никогда я не смогу пережить этот стыд и не вернусь домой.
В лесу был июль. А в июле был вечер. Вечер июля – целебное время,
способное залечить- успокоить и не такие раны. Покатался я по лесу пару
часов, да и домой вернулся. На глаза своей возлюбленной старался не
показываться. К тому же что-то случилось после того падения, что-то
такое
от чего влюбленность моя как-то резко ослабла.
Через пару дней я узнал, что кроме нескольких соленых огурцов и пары
помидоров я ничего и не разбил, даже бутылки остались целыми. Моя
возлюленная закрутила отношения со своим соседом, нагловатым типом,
взрослее меня и лишенным всяческого романтизму. А я затосковал.
Непонятно
от чего, но затосковал, и от тоски решил научиться играть на гитаре. Не
все ладилось, но природная упертость не дала мне забросить это дело. И
научился.
Осталось мне от той истории шрам на левом плече на всю жизнь, да умение
вполне прилично музицировать. Можно было бы конечно закончить тем, как
через несколько лет я пел, и она меня увидела и поняла, и так далее. Но я её больше не видел, не сложилось.
