БЕТХОВЕН
(1770—1827)
У Рихарда Вагнера есть рассказ-воспоминание «Паломничество к
Бетховену». И действительно, для некоторых людей приобщение к музыке, а
потому и к личности Бетховена сродни священнодействию. Он относится к
числу тех гениев, сила и глубина творчества которого открываются не
каждому.
378
100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ
БЕТХОВЕН
Людвиг ван Бетховен происходил из семьи профессиональных музыкантов,
выходцев из Фландрии. Дед его был руководителем придворной капеллы в
Бонне, а отец певчим в ней.
Людвиг рано научился играть на флейте, скрипке, клавесине, органе. Уже
в 15 лет он стал помощником органиста капеллы и концертмейстером
придворного театра. В 1787 году Бетховен посетил в Вене Моцарта, взял у
него несколько уроков и удостоился похвалы маэстро за фортепианные
импровизации. Через 5 лет Бетховен переехал в Вену, учился у великого
Иосифа Гайдна и с большим успехом гастролировал в Праге, Берлине,
Дрездене.
Усиливавшаяся глухота заставила его отказаться от концертной
деятельности. А его завораживающие фортепианные сонаты —
«Ап-пасионата», «Лунная» и другие — продолжали (и продолжают) звучать в
исполнении музыкантов разных стран и народов.
Бетховенская опера «Фиделио», трудная и для вокалистов, и для
восприятия неподготовленного слушателя, не имела большого успеха.
Подлинным титаном, борцом за духовное освобождение человека предстает
Бетховен в своих симфониях. Его вдохновляли революционные выступления
конца XVIII века. Третью (Героическую)
симфонию он предполагал посвятить Наполеону, но когда тот стал
императорому! композитор отказался от этого посвящения. В 9-й симфонии
звучит хор «К радости» на | слова Шиллера, призывающий людей
объединиться во | имя свободы, братства.
Симфонии и увертюры («Эгмонт», «Леонора», «Кори-олан») передают горести
и радости людей, мучительные' переживания и сомнения, жестокие удары
судьбы, страх смерти и героический энтузиазм человека, преодолевающего
трудности и невзгоды, превозмогающего немощи плоти.
Бетховен подобен Баху простотой своей биографии и полнотой внутренней
духовной жизни. Но жил он в дру-
379
гое время, в период «бури и натиска», и был захвачен мощными
социальными движениями масс. Не случайно на начало XIX века приходится
творчество целого ряда гениев в разных областях человеческой
деятельности, у разных народов. Войны за освобождение от иноземной и
местной тирании прокатились по Европе, словно завершающий аккорд эпохи
Просвещения (в России они отозвались Отечественной войной 1812 года и
восстанием декабристов).
Надвигавшуюся глухоту — страшную беду для музыканта! — необходимо было
преодолевать творчеством. Перенося на нотные листы музыку, звучавшую в
душе, превозмогая несчастье, он совершал подвиг. Об этом, быть может,
он и не помышлял, ибо такова природа гения — созидать вопреки всем
преградам.
В упомянутом «Паломничестве» Вагнера — искреннем и ироничном — есть
проникновенные строки: «Я родился в небольшом городке Средней Германии.
Не могу точно сказать, к чему меня предназначали родители, помню
только, что как-то вечером я впервые услышал одну из симфоний
Бетховена, меня бросило в жар, я заболел горячкой, а выздоровев, стал
музыкантом. Вероятно, этому случаю я обязан той особой любовью, тем
почитанием и преклонением, с которыми относился к Бетховену, хотя потом
познакомился также с произведениями других превосходных композиторов.
Самой большой моей радостью было всецело погрузиться в глубину его
гения, так что в конце концов я воображал себя его частицей и в
качестве такой крошечной частицы почитал себя приобщившимся к
возвышенным идеям и взглядам...
Так я жил в каморке под крышей, и вот в один прекрасный день меня
осенило, что тот, перед чьими творениями я преклоняюсь, не умер. Я не
понимал, как я не подумал об этом раньше.
Мне и в голову не приходило, что Бетховен может, как мы, грешные, есть
хлеб, дышать воздухом — словом — существовать. А ведь Бетховен жил в
Вене и тоже был бедным немецким музыкантом.
С той поры я не знал покоя! Все мои помыслы были направлены на одно:
увидеть Бетховена! Ни один мусульманин не горел более пламенной верой,
отправляясь в паломничество к гробу пророка, чем я, стремясь совершить
паломничество к скромному обиталищу Бетховена».
Он отправился пешком, отчасти из принципа — чтобы внутренне
подготовиться к встрече с глубоко почитаемым человеком, а отчасти по
бедности не воспользовался дилижансом. В Богемии он встретил бродячих
музыкантов, у которых были ноты Седьмой симфонии Бетховена. Они ее
играли только для себя, а не для публики. И вот у дороги, под открытым
небом она зазвучала в исполнении этих сельских музыкантов (Вагнер
взялся за скрипку). Этот эпизод совершенно замечательный.
Развлекательная музыка — для
380
100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ
господ (так ответили музыканты), бетховенская — для души, для себя!
Нелегко было Вагнеру попасть в Вене к Бетховену, которого, как
выяснилось, осаждало немало иноземцев, особенно англичан. Когда он
получил любезное приглашение маэстро, то испытал восторг: «Передо мной
отверзлись небеса; я был наверху блаженства и молился на этого гения,
который... вывел меня из мрака и оков к свету и свободе».
Встреча состоялась (Вагнер писал свои вопросы в специальной тетради).
Прощаясь, Бетховен с горькой усмешкой заметил, что ему жилось бы
значительно лучше, если бы он сочинял танцевальные пьесы, галопы. Но
ведь тем и отличается гений от посредственности: не умеет он сочинять
на потребу тем, кто больше заплатит!
...Не будем пересказывать содержание какого-либо произведения Людвига
ван Бетховена. У каждого могут быть свои предпочтения. Могу лишь
признаться, как был ошеломлен увертюрой «Эгмонт» (по радио) с
выдержками из драмы Гёте в исполнении замечательного чтеца В.И.
Качалова, народного артиста СССР, одного из корифеев МХАТа. Было это
после Великой Отечественной войны, а потому героическая мощь финала
потрясала. Человек идет на смерть без страха, ибо смертью своей
побеждает врага, освобождает свой народ!
Позже, когда мне удалось достать и прочесть одноименную пьесу великого
Гёте, она меня разочаровала. Оказывается, в некоторых случаях музыка
способна выразить то, чего нельзя передать словами. Вот и теперь
придется завершить очерк. Пусть те, у кого лежит к этому душа,
обратятся к Бетховену, вслушаются в его музыку... (Так и хочется
добавить: если это не поздно.)
В начале XX века Н.А. Бердяев писал: «В духе музыки есть пророчество о
грядущей воплощенной красоте. Бетховен был пророком. Но музыка наших
дней перестала быть пророчеством, приспособилась к буржуазной жизни». В
начале XXI века слова русского философа звучат актуальней, чем прежде.
О чем же пророчествовал Бетховен? Или то, что он предрекал, свершилось?
Или — еще впереди?..
